Читаем Английская свадьба полностью

Из-за «дня рождения обезьяны» нам пришлось зайти в местную лавчонку. Торговала она окаменелыми ракушками, камнями с отпечатками растений или животных, местными минералами. Но самое главное, прямо в этой лавке (это в крошечной-то прибрежной деревухе!) в витрине была выставлена голова огромного динозавра юрского периода, найденная местным жителем всего года два-три назад. Несмотря на дождь, в лавке было очень оживленно: дети и взрослые брали напрокат специальные молотки и лопатки, оставляли залог и отправлялись на пляж — раскалывать гальку и искать в ней следы окаменелых животных. Правило в одной из витрин гласило: все, что найдете, можете оставить себе, предварительно зарегистрировав в этой лавчонке, а государство будет просить вас время от времени показывать находку на каких-нибудь выставках. Тут же была и витрина таких находок. Очень все буднично, учитывая уникальность того, что за диковины народ обнаруживает на этом довольно мрачном пляже с темно-серой галькой.

Посмотрели мы на все это и поехали домой. По дороге почему-то зашла речь о сказках, и тут обнаружилось, что и в русских, и в английских сказках часто фигурируют одинаковые персонажи. И что в местных сказках, так же как и в русских, у зверей тоже есть имена; только все эти лисы и белки здесь — мужского рода. Лису, например, во всех сказках и присказках зовут мужским именем Фредди, а белку — Бэйзел.

Дома мы попили, как и положено в это время дня, чаю, а вечером собрались на фильм 50-х годов в соседнюю деревню. Когда зашли в кинотеатр, я замерла: красные плюшевые сиденья с пепельницами на подлокотниках, старинный экран с бархатным занавесом. Перед сеансом в специальном киоске прямо в зале с приглушенным светом продается мороженое. А когда фильм начался, на экране были видны, как в старые добрые времена в Москве, царапины на кинопленке. Таким было кино в Англии еще до моего рождения, такое же оно и сейчас в этом старом кинотеатре. Что-то все же есть в этой привязанности англичан ко всему старинному: особенно здорово смотреть здесь фильмы 30–50-х годов.

После кино мы с друзьями Джеймса решили поужинать в соседнем ресторане. До еды все мужчины дружно заказали пиво, во время ужина выпили пару бутылок хорошего вина, а завершили все опять же пивом! Оказалось, что это совершенно нормальная здесь практика, и все неподдельно удивлялись тому, как я была этим озадачена.

Еще меня в этом ресторане в меню поразила голубятина. Я давно обратила внимание на то, что здешние голуби толстые, прямо-таки раскормленные, очень чистенькие, с розово-серым нарядным оперением. После долгих сомнений я все же решила попробовать, каковы они на вкус. Заказала, но есть почему-то не смогла…

<p>Глава 5</p>

Английские дворики. Следствие по делу о смерти орла. Обрубленные колокольни. Дикие коровы. Могила Конан Дойля. Воскресное жаркое и алкогольный напиток со свежим огурцом. Трубы на крышах. Фазан-самоубийца. Половина омара

Джеймсу надо было что-то выяснить у нашего нового соседа. Вместо того чтобы просто пойти к нему, позвонить в дверь и обсудить свою маленькую проблему, он засел у окна и стал дожидаться, когда тот выйдет во двор постричь газон. Есть, как выяснилось, правило: один из немногих раз, когда можно просто так обратиться к незнакомому или малознакомому человеку без страшного нарушения этикета, — это когда он что-то там стрижет или копает в своем переднем дворике. Заметьте, переднем: потому что в английских домах есть передний и задний дворы. Передний обычно очень ухожен и красив, но англичанину никогда не придет в голову там усесться и почитать газету, попить чаю или погреться на солнышке. Все это можно делать только на заднем дворе. А передний предназначен исключительно для красоты и образцового порядка. Ну и чтобы пообщаться с малознакомыми людьми…

Пока Джеймс изнывает и высматривает соседа, я с недоверием смотрю телик. Идет передача про особые полицейские подразделения Шотландии. Их задача — расследовать случаи смерти животных. И вот в подробностях рассказывают, что обнаружен труп орла: кто-то позвонил в полицию и об этом сообщил. Полицейский приезжает на машине, обследует «тело» и место преступления, потом упаковывает труп по всем правилам и отсылает в лабораторию — исследовать причину гибели. В этом конкретном случае оказывается, что орел умер своей смертью, и дело закрывают. Я до конца не могу поверить, что они это все серьезно — англичане ведь любители всяких розыгрышей, вдруг они и тут надо мной смеются! Но когда здесь же показывают, как этот самый полицейский арестовывает двух молодчиков, я понимаю, что все — по-настоящему. Эти молодчики натравили своих собак на зайца и поспорили, чья собака загонит его первой. И вот на них надевают наручники, сажают в полицейскую машину и увозят в участок. Обвинение: жестокость по отношению к животному — то есть к зайцу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Публицистика / История / Проза / Историческая проза / Биографии и Мемуары
Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Прочая научная литература / Образование и наука
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука