Читаем Английская свадьба полностью

Тут я замечаю необычные дорожные знаки, а Джеймс снисходительно мне поясняет: «Это как раз для них — чтобы они не носились тут быстрее тридцати миль в час». Сами-то мы с ним едем значительно быстрее, и вот за очередным поворотом и правда видим два ползущих друг за другом танка. И если честно, то не ползущих, а передвигающихся с довольно приличной для таких громадин скоростью. Мы пристраиваемся к ним в хвост, а потом все вместе подъезжаем к перекрестку, и я чуть не вываливаюсь из нашей машины от удивления: эти огромные чудовища дисциплинированно включают левый поворотник!

Все вместе мы подъезжаем к военной базе. Она окружена не глухим высоким забором, а сеткой, через которую хорошо видно, что делается внутри. И видно, кстати, приветливых, но грозно вооруженных часовых. Танки сворачивают туда, а мы снова разгоняемся и едем дальше по узкой дороге на гребне холма, по обе стороны которого открываются потрясающие виды. Вокруг луга с зеленой коротенькой, будто только что подстриженной травкой, а за ними море. «Джеймс, а куда девается старая, пожухлая трава? — задаю я, с моей точки зрения, совершенно невинный вопрос. — Не может же кто-то все эти поля без конца косить, как лужайку?» Джеймс смотрит на меня как-то странно, а потом вкрадчиво спрашивает: «Ты что, надо мной издеваешься?» Я удивленно поворачиваюсь к нему: «А что я такого сказала? Смотри: не будет же она расти так сама! Ее кто-то должен обязательно косить!» — «Или жевать…» — жестко и тихо подсказывает он. И тут до меня доходит — овцы! Ее ведь просто съедают овцы! И сразу замечаю, что по обеим сторонам дороги тут и там пасется полно овец. Как это я раньше об этом не подумала… Я прикусываю язык и решаю, что задавать свои глупые вопросы буду только в крайних случаях.

Едем мы, я глазею вокруг и уже молча пытаюсь понять, почему здесь так красиво на природе и в маленьких деревушках. Потом меня осеняет: вокруг нет ужасных глухих заборов выше роста человека. Палисадники домов отделены от остального мира или низкими цветущими кустами, или заборчиком по колено (ну, максимум по пояс), а поля друг от друга — тем же заборчиком из кустов, или низенькой стенкой из местного камня, который сливается с окружением, или невысокой сеткой. И все это совершенно не портит перспективу. Да, вот в чем дело — глаз не утыкается в бесконечные заборы. И еще нет разбросанного повсюду на природе мусора…

По дороге мы остановились на заправке. Дизель стоит дороже бензина, и еще висит объявление: «Есть бензин со свинцом» (то есть это такая редкость, что об этом надо сообщать дополнительно). Я от комментариев воздерживаюсь, чтобы не раздражать Джеймса, для которого все это в порядке вещей, и отправляюсь в туалет. Там над умывальником читаю: «Пожалуйста, оставьте раковину чистой для следующего посетителя». Возвращаюсь в машину, а меня так и подмывает спросить Джеймса, затыкает ли он в общественном туалете раковину затычкой, чтобы помыть руки, а главное, каким образом он потом эту самую раковину «оставляет чистой для следующего посетителя». Но я из последних сил креплюсь.

Пока заправляемся, Джеймс по ходу дела мне объясняет, что обычно тут нужно сначала залить бензин и только потом за него платить. Зато на всех больших автострадах все наоборот, и это создает очереди.

Наконец, возвращаемся в Свонедж. Снова обедать в пабе я не захотела, и мы пошли искать, где бы поесть рыбы. Хотя Джеймс и живет в приморском городке, оказалось, что настоящих хороших рыбных ресторанов в нем мало, зато куча забегаловок «фиш энд чипе» (где подают жаренную в кляре рыбу с жареной же картошкой). Мы зашли в одну из них, и там прямо у нас на глазах пожарили эту самую картошку и рыбу — как и положено, треску. В дополнение к ним мы взяли маринованные луковицы и гороховое пюре (которое здесь зеленого, а не желтого цвета), нам все это положили в одноразовую посуду, и мы уселись есть прямо на месте, хотя можно было всю еду и забрать с собой. Тут я с удивлением оглянулась на странный звук и увидела за соседним столом довольно необычную картину: взрослый и прилично одетый англичанин со смаком обсосал пальцы, а потом аккуратненько вытер их салфеткой! Не успела я как-то это прокомментировать, как от другого соседнего стола раздались точно такие же звуки…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Публицистика / История / Проза / Историческая проза / Биографии и Мемуары
Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Прочая научная литература / Образование и наука
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука