Английские бунтари

Шпионы и доносчики всех мастей в реформистском движении “раскрывали бесчисленные заговоры”, выдавали их руководителей и писали панические отчеты о беспрецедентном духе подстрекательства и бунтовщичества, якобы охватившем весь север Англии. И хотя все это по большей части являлось гипертрофированным преувеличением, вызванным не более чем желанием “честно отработать” плату за предательство, правительство не на шутку встревожилось. Оно еще больше ограничило и без того куцые права личности, благо отмена Хабеас Корпус давала ему возможность держать любого подозреваемого человека за решеткой без какого-либо следствия или суда. Платные агенты получили инструкции провоцировать небольшие местные волнения, которые можно было без труда подавить, а их организаторов на “законных” основаниях казнить либо надолго упрятать в тюрьму. Одним из таких штатных мерзавцев был некий Оливер (впоследствии он был разоблачен, бежал за границу и до конца своих дней так и не посмел вернуться на родину), действовавший в графстве Дербишир и выдававший себя то за члена гэмпденского клуба, то за активиста сходных “мятежных” обществ. Втершись в доверие к местным радикалам, он сумел убедить сторонников реформ в ряде Пеннинских селений и городов (чему в немалой степени способствовала их удаленность от промышленных центров и отсутствие надежных средств связи) в том, что в ближайшее время планируется массовое вооруженное восстание.

И провокация эта полностью удалась: вечером 9 июня 1817 г . 400 вооруженных чем попало человек отправились из небольшого городка Пентрих по направлению к Ноттингему, где, введенные в заблуждение Оливером, они рассчитывали влиться в освободительную армию и двинуться на столицу, чтобы сбросить ненавистное правительство и создать новое, народное государство, основанное на всеобщем избирательном праве и социальной справедливости. Поскольку сам Оливер, как того и следовало ожидать, под каким-то благовидным предлогом от участия в походе уклонился, его возглавил чулочник из городка Суттон-ин-Эшфилд (графство Ноттингемшир) Джозеф Брандрет. Он же и сочинил ритмический рефрен, который участники похода скандировали по пути:

Не бойся, что грядут бои,

И силы испытай свои.

Солдат кровавых не страшись.

За кров свой и за хлеб борись!

Настало время — видишь сам —

Дать бой и власти, и войскам!

Итак, ничего не подозревавшие пентрихцы бодро шагали навстречу своей судьбе, время от времени дружно скандируя полюбившийся им рефрен и реквизируя оружие во всех встречавшихся на пути фермах и усадьбах. Однако почему же к ним не присоединяются другие отряды? Странно. Только у Худдерсфилда их ждала небольшая группа вооруженных крестьян, также ставших жертвами провокации Оливера, но и те при виде малочисленных и кое-как вооруженных пентрихцев, быстро смекнув, что дело тут нечисто, мудро решили отказаться от этой затеи и разошлись по домам. Отряд же Брандрета упрямо пошел дальше, все еще надеясь вот-вот услышать радостные вести о падении Ноттингема и встретить тысячи своих товарищей по оружию. Увы, вместо этого они встретили 15-й драгунский полк, в полном составе поджидавший их на дороге, и… восстание закончилось, так и не начавшись. Увидев — наконец-то! — что их попросту предали и заманили в ловушку, пентрихцы побросали оружие и разбежались; единственное, что пришлось делать драгунам, — это догонять их и поодиночке брать в плен.

При всей своей незначительности “пентрихское восстание” дорого обошлось жертвам провокации Оливера: трое из них — Брандрет, шахтер Лудлэм и старый вояка, каменщик Тернер — были признаны виновными в государственной измене и приговорены к повешению не до полного удушения, потрошению и четвертованию; 11 — к пожизненному изгнанию, трое - к изгнанию на 14 лет, шестеро — к длительным срокам тюремного заключения. Правда, впоследствии приговоренных к смерти в известном смысле “пощадили”, несколько видоизменив и сократив традиционную процедуру казни за измену, которую даже правительство сочло “слишком варварским зрелищем”. 7 ноября 1817 г . в Дерби при скоплении множества людей троих осужденных сначала повесили в тяжелых цепях, а через час сняли их тела с виселицы и публично обезглавили.

Казалось, реакция могла торжествовать — с реформизмом в Англии покончено на долгие годы. И все-таки реально дело обстояло не совсем так, ибо опыт, каким бы горьким

он ни был, и знания, полученные многочисленными представителями простого люда в “Лондонском корреспондентском обществе”, гэмпденских клубах и других рабочих организациях, не пропали напрасно. Им еще предстояло сыграть важную роль в следующем массовом политическом движении трудового народа — чартизме*.

* Чартизм — массовое движение за осуществление требований, выдвинутых в опубликованной в 1848 г . “Народной хартии”; по-английски слово “хартия” (charter) произносится “чартер”. Подробнее о “Народной хартии” рассказывается в главе ХVIII

Глава XII

ВОЛНЕНИЯ НА КОРОЛЕВСКОМ ФЛОТЕ