Английские эротические новеллы

В монастыре жизнь текла своим чередом. Судебным исполнителям не пришло в голову искать виновницу гибели Стаффорда в монастыре. До сих пор, хотя с момента страшной смерти сэра Шелли прошло больше 500 лет, место это словно пребывает под каким-то заклятием, заворожившим умы местных жителей, которые живут в мире грез наяву. Вся округа изобилует сказаниями, «нечистыми местами», суевериями. Говорят, до сих пор в округе в полнолуние появляется собака-волк и призрак сэра Шелли со своими охотниками.

Впрочем, матушка приняла свои меры безопасности. Джейн сидела в подвале, радуясь одиночеству, монастырскому пиву и вкусному свежему хлебу. Матушка Изольда, исповедав грешную привратницу, решилась отложить наказание, чтобы преподать за одно новенькой труднице урок монастырского послушания.

Глава восьмая. Наказание грешной привратницы

Джейн, освобожденная из подвала, занялась ревизией кухни. Ох, и досталось от нее послушницам, не проявляющим должного рвения.

— Вы не моете котлы должным образом, вот и пиво скисает и мутнеет! — Шумела она. — В печке зола не выметена! Так только мышей и тараканов разводить!

Впрочем, только одной угрозы доложить матушке Изольде о творящихся безобразиях хватило, чтобы те со всем рвением принялись наводить матросскую чистоту.

— Только не жалуйтесь! Матушка выпорет!

Джейн знала, что для воспитания в монастыре использовались розги, и реже, треххвостая плетка. Матушка Изольда оправдывала частое применение розог, ссылками на Библию.

— В библейской трактовке грехопадения, — проповедовала она сестрам, — Ева нарушила заповедь, данную Богом, и склонила к греху Адама. Именно ее, а не мужчину, смог прельстить змей-дьявол. Большая виновность женщины доказана и тем, что Господь определил большее наказание именно ей — в скорби и болезнях рожать детей. А мы принимаем покаяние с помощью молитв и терзания грешной плоти.

Приспособлений для наказания было всего три: кольцо, ввинченное в потолок трапезной, старая дубовая скамейка, и аналой в церковном алтаре, принимающий на себя провинившихся в особенно торжественных случаях.

Порка несчастной привратницы, заснувшей на посту, особой торжественностью не отличалась: матушка Изольда решила, что розог, и кольца в пололке будет вполне достаточно.

— Грешниц полезно пороть в положении стоя, — матушка Изольда руководила процессом подготовки привратницы к наказанию, — как говорили отцы иезуиты, ex necessitate![141] Кстати, они были большие мастера в этом деле![142]

Линда, недавно присланная в монастырь, еще ни разу не получала публичной порки, и дрожала от страха. Глазами, круглыми как пуговки она с ужасом смотрела на мокрые длинные прутья, связанные в тонкие пучки, кольцо в потолке и цепи, предназначенные для ее тела.

— Я не позволю бить себя! — Гордая осанка и взгляд выдавали в ней отпрыска голубых кровей, но в монастыре все равны.

— Раздеть грешницу! — Коротко приказала матушка, увидев, что послушница не собирается раздеваться сама.

Джейн, присутствующая при наказании, тоже впервые, увидела, как три монахини ловко быстро выполнили приказ. Лишившись бесформенного монашеского одеяния, послушница оказалась хорошенькой девушкой лет шестнадцати.

— Virgo intacta[143] — поняла Джейн.

Волосы на голове, рыжие и непослушные, огненным дождем спадали на плечи. Оставшись в костюме Евы, послушница стыдливо прикрылась от сестер руками. Ее лобок был по монастырскому обычаю выбрит.

— А теперь цепи и кольцо! — Приказала настоятельница.

Стараниями помощниц девушка вытянулась в струнку так, что пальцы на ногах едва касались пола.

Джейн показалось, что юная девушка, подтянутая к потолку, вытянулась так, что стала выше, чем была. «Мне дедушка Карл показывал точно такое же кольцо в пыточной зале, — вспомнила Джейн, — туда сер Шелли, да примет Господь его душу, постели ковры и поселил свою мавританку! Говорят, с его помощью на нем не только секли, но и вешали!»

Монашки встали вкруг и молились, перебирая четки.

«Господи, прости ее грешную!» — монашки шептали молитвы.

Пока Линду подтягивали к потолку, связывали вместе ноги, Матушка Изольда взяла в руки универсальный воспитательный инструмент, всех времен и народов, розгу.

— Говорят, — Матушка Изольда улыбнулась, — в античные времена розгу и порку воспевали в стихах, когда она с размаха ложится раз за разом на попу негодной девчонки, с помощью боли пробуждая ум и кротость. Не даром в Библии в качестве наказания неоднократно упоминается розга! — Матушка Изольда делилась своими воспитательными соображениями со всеми присутствующими, включая подвешенную к потолку Линду. В короткой послеобеденной проповеди матушка доходчиво, как ей казалось, разъяснила всем важность регулярных телесных наказаний монашек для их же благополучия.