Английские эротические новеллы

– Больно! А-аа! – дочка, забыв о молитве, открыла рот от боли, и тело вздрогнуло. – Sanctificetur nomen Tuum…

– Это только начало! – улыбнулся сэр Мартин, снова поднимая ремень. – Читай молитву!

– Так ее! – вмешался портрет со стены. – Эта бесстыдница не стеснялась даже меня, сэра Максимилиана! Давно пора!

– Adveniat regnum Tuum! – девушка тихо вскрикнула, тело непроизвольно дернулось вновь, но мужчина не выказал никакого милосердия.

– Всыплю, мало не покажется! – ответил предку сэр Мартин, не подумав удивляться. Он был так увлечен наказанием, что ни ужаса, ни страха перед ожившим портретом не испытывал, а Катрине тем более было не до удивления. Ремень кусал и кусал ее тело, и страшная боль не давала возможности сосредоточиться на чем-то еще. За задержку очередной фразы она получила основательный удар.

– Fiat voluntas Tua,… – Катрина не выдержала и прикрыла ягодицы руками, – sicut in caelo et in terra!

Ей показалось, что от боли из глаз посыпались искры.

– Начать сначала? – спросил папа, припечатывая ремнем еще раз.

– Panem nostrum quotidianum da nobis hodie! – с последним словом ремень угодил как раз в щель между ягодиц.

Не выдержав, она стала крутить попкой, наивно считая, что сможет увернуться от нового удара.

– Не жалей ее! – приказал дед со стены. Максимилиану хотелось вылезти из рамки, но слова молитвы накрепко привязали его к холсту.

– Что заслужила, то и получила! – методично и по-рыцарски крепко мужчина хлестал обнаженный зад, пока несчастная произносила слово за словом. – Руки на сапоги!

– Et dimitte nobis debita nostra! – девушка с трудом выкрикивала знакомые с детства слова, когда ремень снова и снова врезался в мягкое тело, всякий раз оставляя все следы на нежной коже… – Sicut et nos dimittimus debitoribus nostris!

– А-а! – получив крепкий удар, девушка пронзительно закричала, а потом, собравшись с силами, читала молитву. – Et ne nos inducas in tentationem!

«Это не школьные розги! – успела подумать она, и снова ремень оставил отметину. – Не переживу!»

– Sed libera nos a malo! – обезумев от дикой раздирающей боли, униженная и морально раздавленная, дочь рыцаря билась и кричала, как простая крестьянка, поротая за недоимки в замковом дворе, а папа спокойно ждал, пока она произнесет последнюю фразу, которую от всей души припечатал ремнем к попе.

– Amen!

– Amen! – добавил портрет.

После последнего «Аминь», ей показалось, что истерзанная попка лопнет как спелый гранат!

«Неужели все кончилось? – подумала Катрина, и на минутку приоткрыла плотно зажмуренные глаза. – Это же мои слезы сбегают вниз по носу и капают на пол!»

Отец стоял, усмехаясь при виде того, как вздрагивает дочь после унизительной воспитательной процедуры.

Девушка еще не знала, как поможет ей эта молитва, в момент куда более страшный, чем отцовская порка. Предок, с интересом наблюдавший за наказанием, от возбуждения чуть не вывалился из рамы.

– Любой грех можно искупить молитвой наказанием и покаянием! – улыбнулся портрет.

– Правильно, дедушка! – сэр Мартин разжал колени. – Боже, будь милостив ко мне, грешному! У тебя, доченька, будет время, чтобы покаяться. А теперь иди сюда, возьми его в ладошку! Думаю, дедушка не будет возражать!

– Папа… – Катрина жалобно всхлипывала, – прошу вас, не надо!

– Мне начать порку с самого начала? – Он поднял ее за волосы до уровня своего паха, расстегнул гульфик, повернулся к портрету спиной, вынув напряженный до предела член, и накинул ремень петлей на шею Катрины.

– Нет! – Она впервые в жизни видела этот интересный орган так близко. Напряженный и крепкий член казался ей по неопытности огромным.

«Откажусь, так еще раз выпорет! – сейчас она не согласилась бы ни за какие медовые коржики испытать на себе отцовский ремень еще раз. – По крайней мере, это не так больно!»

Покраснев от смущения до кончиков ушей, девушка потянула руку и, взяв член, сжала в ладошке. Упругий член вздрагивал и пульсировал в руке, как живая рыба.

– Правильно! А теперь соси! – приказал отец, слегка потянув концы ремня в стороны. – Так, так как ты сосала ледяную сосульку с крыши сарая!

– Медленно! – уточнил дед, обидевшись на то, что ему плохо видно.

В ноздри Катрины ударил запах немытого мужского тела. Сэр Мартин, как и большинство мужчин в те далекие времена, не очень-то заботился о чистоте. Зверски избитая измученная девушка послушно открыла рот, даже не пытаясь протестовать.

Папа дышал тяжело и мучительно, а Катрина с трудом удерживалась от того, чтобы желудок не вывернулся наизнанку.

– Ну вот, так-то лучше! – смеялся отец, зная, что уже сегодня девушка навсегда покинет родной дом, и мать настоятельница вот-вот приедет. – Теперь проведи по нему языком и снова заглатывай!

«Боже, что же я делаю?» – Катрина едва не подавилась и хватала воздух ртом, когда папа изверг семя. А потом, стыдливо прикрывая грудь, поперхнулась и залилась слезами. Ее лицо было пунцово-красным, сравнимым по оттенку с истерзанной попкой.

– Теперь одевайся! – папа убрал обмякший член и улыбнулся. – Умойся и приведи себя в порядок! У нас сегодня будут гости!