Английские эротические новеллы

Аптекарь Авраам, которого не раз и не два спасала матушка от слишком ретивых прихожан-христиан, сам придумал рецепт, настояв на перегнанном вине вытяжку из кожи змеи, порошок из сушеных шотландских грибов, о которых издавна ходили легенды об их невероятных и целебных свойствах, и еще несколько экзотических компонентов…

«С монашками я еще разберусь!» – Не желая задерживаться в келье, Изольда поспешно покинула ее, творя молитвы, чтобы хоть как-то успокоиться.

Fides autem catholica haec est: ut unum Deum in Trinitate, et Trinitatem in unitate veneremur.[212]

На этот раз молитвы не приносили облегчения душе, она вышла в коридор и, шагая в направлении монастырской церкви, с недоверием смотрела на бледные лица монашек, что молились там, как ни в чем ни бывало. Только у Селины голос дрожал.

Утренний ветер разогнал облака и над монастырем ласково светило солнце.

«Всех грешниц высеку! Помолиться лишний раз в грозу им лень! Все погрязли в грехах!» – Молитвы никак не шли монашке в голову. С трудом она отстояла утреннюю службу и, раздав указания монахиням, пошла к себе в келью. И пусть приготовят побольше розог! Перед обедней будем выгонять нечистого из Селины. А пока ее в подвал! На хлеб и воду! И пусть молится о своей грешной душе!

Переступив порог своей кельи, она почувствовала приятный аромат свежих цветов. Катрина знала, что матушка любит цветы, и сменила увядшие на свежие.

«Похоже, Катрина с цветами постаралась! Хорошая девушка! Когда придет мой смертный час – оставлю монастырь на Катрину! Глотну-ка я капельку за свое и ее здоровье!»

Матушка подошла к шкафчику, извлекла оттуда микстуру, и сделала добрый глоток. По жилам потекло приятное тепло, а оттаявшая душа вернула еще одно воспоминание: черные перепончатые крылья.

Схватившись за это воспоминание, словно за тонкую соломинку, Изольда легла на остывшую постель, и принялась размышлять над тем, что вспомнила.

«Катрина, отец Гай… Ревизоры… – Все эти грехи мы давно отмолили. – Да и монастырь имеет священную реликвию! Но эти жуткие крылья, увядшие цветы и запах серы – указывают на то, что минувшей ночью в моем монастыре побывала нечистая сила!»

Она неожиданно вспомнила рассказ раскаявшейся ведьмы, приятой ею в монастырь, и осколки мозаики сложились в единую картину. Это не призрак с крыльями, Это не Сатана, это Инкуб! – она сконцентрировалась еще сильнее, и вспомнила лицо этого существа. – Ее словно ударило ударом свежепросоленного прута!… Он решил навестить свою жертву, но или перепутал двери или просто решил захватить еще одну душу! Пожалуй, стоит помолиться!

Qualis Pater, talis Filius, talis Spiritus Sanctus.(Каков Отец, таков же и Сын, и таков же Дух Святой). – Встрепенувшись, матушка Изольда потянулась за микстурой Авраама, и сделав хороший глоток, стала задуматься над тем, что, видимо сама успела совершить несколько смертных грехов. «Возможно, он и меня хотел соблазнить! Я же спасла леди Эвелину, заработала грешным местом на нужды монастыря… Ублажила ревизора и несколько знатных прихожан! Может и не несколько, кто же считает! Но эти все мелочь! Бог простит!» На протяжении всей жизни в должности монахини, а потом и настоятельницы, она не упускала возможности подзаработать на церковные нужды и не считала большим грехом для пополнения кассы даже плотский грех. «Не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не спасешься!»

– Aeternus Pater, aeternus Filius, aeternus Spiritus Sanctus![213] Последняя молитва, а может быть и еще один глоток микстуры, помогла привести запутанные мысли в порядок.

Матушка Изольда сконцентрированным усилием воли снова оживила в памяти недавно воскресшее воспоминание и перед ним восстала вовсе не галлюцинация, а какой-то реально существующий призрак! Он был похож на человека с темными крыльями, и он ужасал своим безумным взглядом… Значит, стоит подобрать молитвы, которые отвадят Инкуба от моих стен.

Преклонив колени, она молилась перед распятием и размышляла о ночном происшествии, но вдруг в дверь кто-то громко постучал.

Снова послышался навязчивый стук в дверь. Матушка Изольда открыл дверь.

На пороге стояла Катрина.

– Ave Maria, gratia plena, Dominus tecum. Benedicta tu in mulieribus, et benedictus fructus ventris tui, Iesus. Sancta Maria, Mater Dei, ora pro nobis peccatoribus, nunc, et in hora mortis nostrae. Amen.[214]

– Матушка, Вы заболели? – Во взгляде молодой монашки читался страх. – Мы молились за вас!

Изольда, ради того, чтобы успокоить девушку, произнесла:

– Ваши молитвы пошли мне на пользу! Господь не оставил меня, грешную! Я рада тебя видеть, но не смотри так испуганно! Можешь мне поверить, что со мной все в порядке. Надеюсь, ты пополнила запас розог? Сегодня они нам пригодятся!

– Virga est semper inebriabitur![215] – Катрина потупила взор.

– Пора разобраться с Селиной! – Матушка Изольда без лишних покинула келью, и, переполненная невероятным желанием высечь грешную монахиню, двинулась открывать дверь.