Английские эротические новеллы

Сделав несколько глубоких вдохов, она гордо выпрямила плечи и спокойно ожидала новой «атаки» хлыста.

Зрители видели багровые следы, бледное тело вздрагивало от непроизвольного сокращения мышц.

«Шшш-ик!» – Раздался в воздухе высокий звук, предшествующий тринадцатому удару, и хлыст, изогнувшись словно угорь, вонзился почти по всей своей длине в нежные ягодицы.

Толпа ждала отчаянного крика и мольбу о пощаде, но экзекутор смог выбить лишь слабый стон.

Казалось, сочувствовал хозяйке только верный Фанге, поскуливавший на привязи у ворот. На морде верного пса написано неописуемое горе: он видел, как плеть полосовала тело любимой хозяйки. Как любой охотничий пес он прекрасно знал на своих боках, что это такое.[55]

Измученное пыткой тело безвольно обмякло, а ноги широко раздвинулись, предоставив публике возможность любоваться самыми интимными местечками.

Она не сразу поняла, что все закончилось. Прекрасная страдалица тихо всхлипывала, в то время как жестокий палач глотал честно заработанный эль.

– Вы можете встать! – Капитан церемонно подал ей руку и помог слезть с кобылы.

Никто из зрителей и не заметил, как Фанге сорвался с привязи.

Эта первая порка навсегда врезалась в память Эвелине.

«Я вынесла наказание! – Писала леди в дневнике. – И ум, и тело остались послушными воле! Как бы ни любезно со мной обращаются в замке, я всего лишь узница. Мне остается лишь молить господа о том, чтобы он смягчил сердце моего супруга!»

Женщина отложила перо и убрала дневник.

С трудом добравшись до кровати, она упала на живот и тихо заплакала. «Некому приласкать меня! Жив ли сэр Гилфорд – не известно! Неужели моя красота так и померкнет здесь, в этих каменных стенах?»

Она не сразу поняла, откуда слышатся легкие и очень частые шаги, как будто ребенок, играя, вбежал в комнату. «Может, это опять пришло привидение? – Эвелине было так плохо, что не было сил даже повернуть голову. – Но какое у него шумное, горячее дыхание. Это не призрак. Тогда кто, собака?»

Это Фанге, любимый пес Эвелины, в тело которого вселился Инкуб.

«Жаль, нет другой оболочки, но Эвелина должна быть моей!»

Одним прыжком лохматый пес допрыгнул от двери до кровати. Узнице было слишком плохо для того, чтобы разбираться с переменами в облике верного животного: не преданность светились в его глазах, а адское пламя.

– Ну, что, мой лохматый друг? Ты хочешь, чтобы я отпустила тебя на охоту? – спросила она, верного Фанге, – почему нет? Ты то не в заточении!

Фанге тыкался носом в промежность, тихо рыча.

«Сейчас ты получишь запретное божескими и человеческими законами удовольствие, – думал Инкуб, – а я получу нечто большее: твою грешную душу!»

– Ты послужишь орудием моего мщения! – Эвелина схватила Фанге за уши, и притянула морду собаки вплотную к себе. – Сладко облизнувшись, пес тронул языком волосы на лобке и принялся тщательно вылизывать хозяйку между ног. Инкуб работая языком, не снижая темпа, продолжал свое дело с тем же адским напором. Совсем как опытный любовник, он то и дело запускал язык глубоко в складку. Эвелина стонала от удовольствия: каждое прикосновение языка снимало боль в исполосованных ягодицах.[56] Наконец, дикое, животное наслаждение молнией пронзило тело женщины. Издав оглушительный крик, Эвелина выгнулась дугой и закрыла глаза, раскинув в стороны бедра.

«Пусть делает все, что хочет! – думала она. – И откуда в этом животном столько страсти?»

И тут же шершавый собачий язык мягко прошелся по увлажненным нижним губам и скользнул ниже. Инкуб в образе собаки тщательно, любовно вылизывал оба отверстия, и жестоко выпоротая Эвелина, тоненько, совсем по-собачьи повизгивала.

Инкуб, погубивший не одну душу, хорошо знал, как надо обращаться с женщинами. Ощущение было таким, словно рухнул подъемный мост крепости, и орды захватчиков пошли на штурм тела, и сделав женщину беспомощной, и бессильной.

«За этот грех можно сгореть в геенне огненной, – Эвелина млела, искоса поглядывая на удлинившуюся, но все еще вялую морковку Фанге. – Я поняла: Фанге не раз и не два видел меня с любовником и кое-чему должен был научиться! Сейчас я его расшевелю!» После пережитого наслаждения боль начала стихать, и женщина нашла силы встать на четвереньки к псу задом. Эвелина не успела и рта открыть, навалился на нее! «Охотники называли такие собачьи игры «замком» вспомнила Эвелина слова ученого клирика. Теперь я вместо собаки!»

Она слабо вскрикнула, чувствуя, как длинный и тонкий член вонзается в нее! «Вот только один друг у меня и остался, и тот всего лишь собака! – думала женщина. – Дверь в мою комнату не заперта. Стоит кому-нибудь войти…» На этот раз повезло. Уединение узницы и собаки прошло незамеченным для тюремщиков, пивших эль за здоровье господина, да и для всех обитателей замка, незамеченным.

«Давненько я так не веселился, – думал Инкуб, покидая тело собаки. – Все, теперь суть к спасению для Эвелины закрыт навсегда! Жаль, что сегодня не удастся зачать очередную ведьму. Ничего, Фанге мне еще послужит!» Расправив перепончатые крылья, Инкуб сделал круг над замком.