Английские каникулы (СИ)

После мертвого света электрических ламп морга тусклое солнце, с трудом пробивающееся сквозь завесу облаков, показалось Мэлло самым желанным и прекрасным, что только может быть в мире. Одновременно с этим он подумал, что на шоколад в ближайшие несколько дней вряд ли сможет даже просто смотреть, не то, что есть.

Телефон в очередной раз подал признаки жизни. Чертыхнувшись, Михаэль вытащил его и уставился на экран: три новых сообщения. Разумеется, все три оказались от одного отправителя — от Мэтта.

«Белобрысый, кончай дуться. Я с ума сойду в компании Ниа».

«Мэлло, не молчи. Иначе тебе придется арестовать меня за преднамеренное убийство одного чересчур умного детектива».

«Позвони мне, как только освободишься. Я больше не могу, я сейчас в окно сбегу».

Мэлло усмехнулся. Он представил, как Ниа диктует Мэтту очередное задание, а тот, закатывая глаза, падает лбом на клавиатуру и просит пощады.

Звонить Михаэль не собирался. Вместо этого он решил прогуляться по городу; на пути очень удачно попался мороженщик, у которого Мэлло не удержался и взял рожок шоколадного.

День клонился к вечеру, к тому же начал накрапывать мелкий дождик. Михаэль задумался, хочет ли он ехать в темноте по скользкой от влаги дороге, и пришел к выводу, что предпочтет остаться на ночь в Маргите. Отыскать отель оказалось простым делом; Мэлло снял люкс и вскоре уже блаженно растянулся на роскошной двуспальной кровати.

Уже засыпая, он слышал, что мобильный снова завибрировал, но открывать глаза и читать очередное дурацкое сообщение от Мэтта он не стал. В конце концов, рыжий должен был в полной мере прочувствовать, что это такое — когда тебя игнорирует тот, от кого ты такого совсем не ждешь. А вот когда до него дойдет, что с друзьями так не поступают, тогда можно будет и сменить гнев на милость; Мэлло никогда бы не признался, но все-таки ему было неуютно вдали от полосатого компьютерного гения. И чертовски приятно, что тот заваливал его ничего не значащими сообщениями, между строк которых отчетливо проступало «Придурок, я места себе не нахожу от беспокойства за тебя!»

*

Первое, что сделал Мэтт, когда проснулся — он проверил, нет ли пропущенных звонков или новых сообщений, но его ждало разочарование: Мэлло так и не соизволил ответить. Он надеялся, что сможет пронять того хотя бы последней sms, в которой он извинялся и одновременно грозился удушить, как только увидит, но друг то ли успел к тому времени уснуть, то ли действительно серьезно обиделся. В последнее Мэтту верилось с трудом: все-таки Мэлло давно уже вырос из детских обид.

В любом случае день пятого ноября обещал пройти в том же нервном ожидании, что и предыдущий.

Ради интереса Мэтт решил поискать по базам данных хоть какую-нибудь информацию об Анне. Ему не составило труда найти информацию по всем государственным учреждениям для детей в Германии; из них он выбрал только те, что находились в городе, где они с Мэлло провели три дня вдвоем. Среди работников обнаружилось около двух десятков Анн — имя было весьма распространенным. Больше половины этих женщин родились до 1960 года. Еще четыре — до 1970. Оставшиеся были моложе, но из прилагающихся к делам фотографий выяснилось, что среди них не было ни одной блондинки, только рыжие, шатенки и брюнетки.

Мэтт несколько раз перепроверил досье, боясь, что что-то мог пропустить. Потом помимо детских садов принялся за школы, но и там его ждала неудача. Нужной Анны не было нигде.

Дотянувшись до мобильного, Мэтт снова набрал номер Мэлло. Целую минуту он слушал длинные гудки, после чего связь прервалась.

— Я совсем ничего не понимаю, — пробормотал Майл, невидящим взглядом уставившись в стену.

— Поищи по социальным сетям, — предложил Ниа.

— Я знаю только имя и внешность! Ты хоть представляешь, сколько блондинок носит это имя?!

— Наверное, много. Частные заведения ты проверял?

— Точно! — Мэтт даже подпрыгнул. — Ниа, ты гений!

Поиски по частным детским садам заняли больше времени, но Майлу все-таки удалось вытрясти из какой-то очень засекреченной базы необходимое. Анн там оказалось поменьше, только самая молодая из них родилась в 1980 году. Фотографии, к величайшему сожалению Мэтта, не прилагалось; но он решил, что и это не та: подружка Мэлло выглядела от силы на двадцать три года, тридцать ей нельзя было дать и в кошмарном сне.

— Пусто, — объявил он.

— Значит, она не работает воспитательницей, — сказал Ниа.

— Какой ты умный, я бы ни за что не догадался, — съязвил Мэтт.

— Лучше сообрази нам что-нибудь на обед, — равнодушно откликнулся Номер Один.

— Так точно, господин!

— И прекрати паясничать.

Мэтт показал ему язык, но Ниа сидел к нему спиной и поэтому никак не отреагировал на детскую шутку.