Английские каникулы (СИ)

Я должен был расшифровать последние три имени, я чувствовал, что это даст ответ сразу на несколько вопросов, а то и на все.

Мэтт, кажется, решил, что все уже и без того понятно; договорившись с Мэлло (почему он краснел во время разговора, осталось для меня загадкой), он, довольный собой, исчез в своей виртуальной реальности.

Я же не мог удовлетвориться столь малым. Я пытался связать все торчащие хвосты воедино, смотать клубок в аккуратный шарик, но он вновь и вновь рассыпался прямо у меня в руках. Я верил в то, что Михаэль не стал бы доверять женщине, если бы чувствовал в ней угрозу; но в то же время я не забывал о его мечте превзойти меня — таким образом, он мог намеренно сближаться с преступницей, чтобы первым ее поймать с поличным. Но Майл упоминал, что Михаэль на все его намеки огрызался довольно резко. Насколько я знал Мэлло, он не стал бы врать своему другу, он вообще редко прибегал с инструменту лжи. Значит, он совершенно искренне верил в безгрешность собственной подруги…

Собственно, именно мнение Мэлло и было главным доводом против идеи Мэтта.

Замечая их трепетное отношение друг к другу, я все-таки не стал озвучивать эту мысль; кто знает, как они отреагируют, оказавшись в результате моих умозаключений противопоставленными один другому. Разумеется, я заботился о благополучном исходе расследования, а не об их амурных делах; но что-то глубоко внутри меня подсказывало, что и личную жизнь этих мальчишек трогать не стоит, если я не хочу узнать о том, насколько они меня сильнее в физическом плане.

Они не знали, что я видел их в ту ночь, когда Мэлло вернулся из Маргита. Со стороны их объятия и взгляды глаза в глаза выглядели вовсе не проявлениями дружеской заботы; так смотрят друг на друга влюбленные, чувствуя взаимную вину и мечтая извиниться.

С одной стороны, гомосексуальные отношения не являются нормой современного общества; с другой — я осознавал, что для них это будет лучшим выходом. Они вместе росли, почти не обращая внимания на окружающих; они вместе работали. В конце концов, даже выбор единственного достойного полного доверия человека у них совпал; они прекрасно сочетаются, как соседние кусочки мозаики.

Мэтт неожиданно громко вскрикнул, призывая проклятия на головы создателей очередной игрушки. Это помогло мне наконец переключиться на то, что действительно было важно. Мне надо было придумать, какие вопросы задать Анне, чтобы быстро определить степень ее причастности к делу — и я немедленно начал этим заниматься.

========== Глава 10 ==========

Местом встречи Анна выбрала Гайд-парк, настояв на том, чтобы прийти туда на рассвете. Мэлло одобрил это решение: если им придется стрелять, то так не пострадают случайные прохожие, которые, разумеется, в столь ранний час еще будут спать.

Ни Мэтт, ни Ниа спорить тоже не стали. Таким образом, им всем оставалось только ждать.

*

Мэтт

Самая страшная пытка — ожидание. А уж если неизвестно, что ты ждешь — так это совсем кошмар.

Понять женскую логику не под силу ни одному мужчине, но я старался изо всех сил, просчитывая возможные варианты развития событий в Гайд-парке. Я не верил в невиновность Анны, и у меня получалось, что стрельба будет обязательно.

Наверное, я был единственным, кто имел возражения против выбранного места — ну а что поделаешь, если неуютно я себя чувствую на открытом пространстве… Заявлять об этом я, правда, не стал — смысла не было: трое против одного. Уверен, что от Ниа моя нервозность не укрылась; но он, к счастью, никак не отреагировал. Скорее всего, он решил, что я опять нервничаю из-за Мэлло.

Нет, за Мэлло я, конечно, тоже волновался, но он же был уже совсем большой мальчик, что сможет в случае чего постоять за себя. Хотя из ситуации, когда на тебя направлено дуло пистолета, сложно выкрутиться, оставшись невредимым; но я, тем не менее, верил в удачу моего друга.

Воспоминания о том, как меня дырявили в двадцати пяти местах, вернулись очень невовремя. Я помнил, как больно это было; и невольно начинал бояться Анны. Человек — такое существо, что будь он хоть трижды гением, все равно не избавится от врожденных инстинктов; а мой инстинкт самосохранения сейчас орал о том, что я буду последним придурком, если пойду без бронежилета.

Но, с другой стороны, я в любом случае не мог резво прыгать по кустам в погоне за преступницей — все те же последствия свинцового подарочка; а тяжелое снаряжение наверняка бы еще больше ограничило мою подвижность.

— Возьми, — раздался над моим ухом голос Ниа.

Я обернулся к нему и очень удивился. Номер Один, одной рукой апатично теребя волосы, протягивал мне пистолет, брезгливо держа его двумя пальчиками.

— Ты столько играл в свои стрелялки, что уже должен был освоить это искусство в совершенстве, — сказал он. — Так что бери. Будешь моим телохранителем.

— Знаешь, стрелять виртуальных монстров — это одно, а выстрелить в живого человека… — я взял оружие; оно оказалось довольно тяжелым, странно, что Ниа так спокойно держал его на вытянутой руке.