Английские письма или история кавалера Грандисона

Сиръ Карлъ,Г. мой, служилъ мн, безъ всякаго пристрастія. Сиръ Карлъ не учинилъ мн… При семъ я остановилась, не знаю совершенно,для чего. Г. Ревсъ отвчалъ за меня, что Сиръ Карлъ не учинилъ мн никакого обьявленія. Ето самый благороднйшій изъ всхъ человковъ, присовокупилъ онъ. Когда бы онъ и имлъ таковыя намренія, то я смю сказать, что онъ не въ состояніи былъ изьяснить ихъ, опасаясь умалить таковымъ обьявленіемъ цну своихъ заслугъ. Сіе мнніе Г. Ревса чрезвычайно благоразумно. Кто же знаетъ, любезная моя, можетъ быть сіе размышленіе и дйствительно справедливо.

Его заслуги! справедливое Небо! возразилъ ненавистный сей человкъ. Сія надежда меня успокоеваетъ, и я вамъ обьявляю, Г. Ревсъ что естьлибъ я не усмотрлъ въ Кавалер Грандиссоне приводящаго меня въ удивленіе достоинства, то наше дло не кончилось бы такъ, какъ оно теперь кажется.

Сиръ Гарграфъ, сказала ему Гжа. Ревсъ, позвольте мн засвидтельствовать, что для всхъ тхъ, кои знаютъ изящной нравъ Миссъ Биронъ, нтъ никакой вроятности воображать себ, чтобъ онъ когда ниесть… Милостивая государыня, простите меня, что я прерываю рчь вашу! но я не желаю ни отъ кого получать отказа, кром ее самой. Не ужели чистосердечное раскаяніе не можетъ получить прощенія отъ столь добродтельной души, которую впрочемъ я почитаю свободною, и ни въ какія обязательства не вступившею.

Я ему сказала, что уже не имю никакихъ боле обьясненій, и весьма удивляюсь, что знавши мои чувствованія прежде оказаннаго имъ мн жестокаго оскорбленія могъ онъ имть хотя малйшую о успх своего намренія надежду, по учиненіи толикаго злодянія. Онъ обвинялъ въ томъ сильную свою страсть, со всми тми видами, коими я уже была утомлена. Я уврена, Люція, что мн невозможно, въ теченіе остальной моей жизни, слышать изъ устъ такого человка выраженія любви, страсти и прочихъ подобныхъ симъ ласкательствъ. Я присовокуплю въ двухъ словахъ, дабы изключить множество другихъ наглостей, гораздо подлйшихъ нежели вс похвалы Г. Еверарда Грандиссона, кои онъ изьявлялъ прося преимущества надъ Г. Гревиллемъ, Г. Фенвичемъ и Г. Ормомъ и что надясь рано или поздо возбудишь во мн сожалніе своими страданіями, онъ ласкается, сказалъ онъ мн, что прощеніе оказанное имъ такому человку, коимъ онъ наижесточайше былъ обиженъ во всей своей жизни возьиметъ нкоторую силу надъ столъ сострадательнымъ сердцемъ, какъ мое. Потомъ онъ весьма благородно съ нами распрощался. И я не желаю ему никакого зла, но не хочу его никогда видть.

Сіе письмо столь уже продолжительно, что я оставляю содержаніе моего произшествія для будущаго письма.

ПИСЬМО XXXIII.

Генріетта Биронъ, къ Люціи Сельби.

3 марта.

Я еще не успла ободриться отъ посещенія Сира Гарграфа, какъ увидла пріхавшихъ Милади Л… и Миссъ Грандиссонъ, которыя не боле, сказали он мн, одной минуты у насъ пробудутъ; но сія пріятная минута продолжалась за два часа. Миссъ Грандиссонъ при первомъ взгляд примтила перемну на лиц моемъ. Она спрашивала у меня, и у Гжи. Ревсъ, отъ чего произошло такое измненіе лица, и что оная изьявляетъ, печаль или удовольствіе? Я искренно ей призналась, отъ кого имла посещеніе и въ благодарность, которую ощущала за вспоможеніе двоюродной моей сестры, я разсказала ей все между нами произшедшее. Обе сестры слушали насъ тмъ съ большимъ удовольствіемъ, что ихъ братъ видя ихъ безпокоющихся обстоятельно увдомилъ ихъ, что дло уже ршено между Сиромъ Гаргрфомъ и имъ, но боле не имлъ онъ времени съ ними изьясниться.

Мн надобно съ вами пощитаться, сказала мн Миссъ Грандиссонъ,взявъ меня за руку. Вы меня длаете почти ревнивою. Милади Л… взяла преимущество надо мною въ любви моего брата, но она моя старшая сестра. Пусть кто прежде пришелъ, тотъ и беретъ верьхъ; я терплива; но не хочу, чтобъ младшая моя сестра вдругъ замнила мое мсто.

Что значатъ сіи слова, подумала я сама въ себ? И я покраснла какъ глупая, наипаче видя, что она устремила свои взоры на мои, какъ будто бы желала проникнуть во внутренность моего сердца. Колеблемость чувствія, которая ежеминутно возрастала, изьвила во мн такое смущеніе, какъ будто бы я почитала ея укоризну весьма важною. И такъ какое же мое состояніе, дражайшая Люція?

Шарлотта, сказала Милади Л… усмхаясь, для чего приводить любезную нашу сестрицу въ такое смущеніе? и оборотясь ко мн сказала: любезная моя, не слушайте ея рчей; вы со временемъ ее узнаете.

Разв вы не помолчите? сказала ей Миссъ Грандиссонъ. Будьте уврены что я узнаю ея тайну.

Да какую же тайну? спросила я ихъ. О Миссъ Грандиссонъ! какое принимаете вы удовольствіе приводить меня въ безпокойствіе?