Английские письма или история кавалера Грандисона

Въ прошедшую ночь мы были въ маскерад въ Гаймаркет; носильщики любезной моей сестрицы, кои были наняты, какъ и наши, на всю ночь, позваны кмъ-то были въ питейной домъ, общавшись Вильсону, служителю Миссъ Биронъ, чрезъ часъ или и меньше возвратиться; тогда было уже за полночь. Вильсонъ прождавъ ихъ два часа безъ пользы, принужденъ былъ нанять другихъ. Между двухъ и трехъ часовъ согласились мы возвратиться домой. Любезная наша сестрица соскучилась уже, видя что вс обращали на нее свое вниманіе, и вс взирали на нее съ удивленіемъ. Она хотла выдти еще прежде насъ; но Милади Виллиамсъ уговорила ее пробыть еще съ четверть часа въ собраніи. Я не преминулъ проводитъ ее до самыхъ носилокъ, и видлъ что она въ нихъ сла прежде, нежели я оказалъ сей же долгъ гж Вилліамсъ и моей жен. Я очень примтилъ, что носилки и носильщики были не т, коихъ мы для нее нанимали. Я спросилъ тому причины, и услышалъ въ объясненіе то, что уже вамъ говорилъ; она не медля нимало сла въ носилки, какъ для своего платья такъ и для того, чтобъ на вольномъ воздух не простудиться, не говоря уже того, что любопытство привлекло за нею весьма много масокъ.

Тогда было уже близь трехъ часовъ. Я далъ приказъ Вильсону, чтобъ остановить носилку, какъ скоро она выдетъ изъ тсноты, дабы обождать носилокъ Гжи. Вилліамсъ, или моей жены и моихъ. Я видлъ, что носильщики ея пошли въ путь, а Вильсонъ шелъ передъ ними съ своимъ факеломъ; но не видалъ, чтобъ вышедшія за нею маски возвратились въ залъ.

А какъ наши служители не примтили, чтобъ ея носилки остановлялись, то мы подумали, что въ толп и шум Вильсонъ не слыхалъ моего приказу, и приказали носильщикамъ продолжать путь, не сумнваясь, чтобъ она прежде насъ домой не пріхала. Мы намрились возвратишься прямо къ себ, хотя Милади и предлагала намъ, чтобъ мы переодлись у нее, гд я наряжались.

Мы весьма изумились не нашедъ дома Миссъ Биронъ. Однако моя жена думала, что по ошибк она можетъ быть отнесена къ Милади Вилліамсъ, у коей и насъ ожидаетъ; я не мшкая послалъ туда человка о ней навдаться. Но, о! Боже, въ какое мы пришли уныніе, увидвъ что Милади не иметъ о ней никакого извстія! Г. Гревиль, какъ я опасаюсь…. Но я долженъ вамъ показать вс признаки, на коихъ основываю мои подозрнія.

Вчера въ вечеру Милади Вилліамсъ была увдомлена, да я и самъ слышалъ ето отъ нее въ маскерад, что Г. Гревиль, которой простясь съ нами въ прошедшій вторникъ, намрился, по видимому, на другой день отправиться въ Нортгамптон-Ширъ, въ самомъ дл ни ухалъ, ни намрялся хать, и что напротивъ того, онъ ршился остаться въ Лондон подъ скрытнымъ видомъ, дабы наблюдать вс поступки моей сестрицы. Впрочемъ мы знаемъ, что онъ ей оказалъ свою ревность по причин нкоихъ посщеній, которыя она, увряю васъ, не привлекала, но не могла отказаться чтобъ оныхъ не принять.

Сиръ Гарграфъ Полексфенъ былъ въ маскерад въ арликинскомъ плать. Онъ скоро примтилъ любезную нашу сестрицу, и не смотря на то, что не могъ къ своей печали получишь отъ нее благосклоннаго одобренія своихъ предложеній, не преминулъ онъ говорить съ нею со всевозможною учтивостію. Встртясь со мною не за долго до моего уходу, спросилъ онъ меня, не узналъ ли я между масками Г. Гревиля. Я ему сказалъ, что того не примтилъ. Но не примтили ли вы, говорилъ онъ мн, человка въ маск, съ большею на глаза нахлученною шляпою, въ епанч и съ фонаремъ, которой онъ всякому подставлялъ? Его нашъ милой другъ Гревиль. Правду сказать, я много разъ примчалъ за сею маскою; но не могъ вспомнить, чтобъ она походила на Г. Гревиля; онъ мн казался гораздо выше. Но какъ онъ желаетъ, чтобъ его считали ухавшимъ, то и видно, что могъ притворить себ ростъ.

Вы знаете, что Г. Гревиль человкъ предпріимчивый. Онъ пріхалъ въ Лондонъ, какъ самъ объявлялъ, для того только, чтобъ приводить въ замшательство всхъ, домогающихся ^:пріобрсть сердечныя склонности нашей любезной Миссъ Биронъ. Онъ видлъ двухъ явныхъ ея обожателей. Первое его намреніе было провесть здсь нсколько времени, и позабавиться городскими увеселеніями; да и заказать себ новые уборы. Но при всемъ томъ вдругъ, хотя и ожидалъ къ себ Г. Фенвича, умыслилъ насъ уврить, что хочетъ хать, и возвращается прямо въ Нортгамптон-Ширъ, не получа отъ Миссъ Биронъ ни малйшаго въ свою пользу объясненія. Собравъ вс сіи подробности, несумннно почти быть кажется, что Г. Гревиль виновникъ сего злаго умысла.