Английские письма или история кавалера Грандисона

О любезная Люція! Колико при семъ мои чувствованія взволновались. Лихорадка опять приступила ко мнѣ съ своимъ жаромъ и ознобомъ. Онѣ обѣщались болѣе меня не мучить; но есть такіе предмѣты, коихъ не льзя коснуться не причиня чрезвычайнаго движенія тѣмъ, кои находятся между страхомъ и надеждою. Колико неизвѣстность мучительна! каждая минута печальнаго сего положенія лишаетъ меня жизни.

Миссъ Гранд. Братецъ мой продолжалъ: вы спрашивали меня уже нѣсколько разъ объ одномъ предметѣ. Я не хочу вамъ отвѣтствовать такъ какъ бы я могъ, но первое мое желаніе стремишься къ тому, дабы видѣть васъ благополучно сочетавшеюся бракомъ прежде нежели я вступлю въ какое нибудь обязательство. Въ нѣкое же время буду можетъ быть въ состояніи подать вамъ такія изьясненія, коихъ вы можете ожидать отъ брата. Но наиболѣе причиняетъ намъ замѣшательства, любезная Генріетта, слово власть, кое онъ намъ повторялъ; а поелику онъ далъ намъ выразумѣть, что можетъ отвѣтствовать на нашъ вопросъ токмо въ нѣкое время, то мы опасаемся, чтобъ онъ не имѣлъ такихъ намѣреній о какой ниесть иностранной госпожѣ…

Сперва онѣ возстановили мою надежду; но какъ ихъ опасность произвела и во мнѣ страхъ, то онѣ должны были, за причиненное мнѣ ими смущеніе, подать мнѣ своихъ солей. Сердце мое приведено было въ такую слабость прежними ихъ гоненіями, что не имѣло силы тому воспротивиться и я наклонилась моею головою на плечо Миссъ Грандиссонъ. Однако слезы меня облегчили; я просила ихъ имѣть о мнѣ сожалѣніе. Онѣ обѣщались имѣть ко мнѣ всю свою нѣжность; и Милади усильно меня просила, именемъ своей дружбы, открытъ имъ совершенно всю внутренность моего сердца.

Я думала и запиналась. Я не могла произнести ни единаго слова; напослѣдокъ сказала: естьлибъ я могла изыскать, сударыни, такую причину, которая показалась бы вамъ извинительною; то названіе сестры, кое вы мнѣ по милости своей дали еще съ первой минуты нашего знакомства, изтребило бы во мнѣ всю скрытность въ обращеніи съ моими сестрами. Но теперь, однако… [При семъ я остановилась и голова ноя наклонилась противъ моей воли.]

Милади Л… Говорите же, любезная моя. И такъ, теперь….

Миссъ Гранд. И такъ теперь, однако…

[Таковыя прозьбы меня ободрили я подняла мою голову какъ могла смѣлѣе; но не очень же смѣло, мнѣ кажется.]

Миссъ Бир. Я признаюсь, что тотъ коего мужество и милость привлекли къ себѣ мою признательность самоважнѣйшею услугою, совершенно овладѣлъ моимъ сердцемъ.

При семъ, любезная Люція, не зная, по истиннѣ, что я дѣлала, обняла я одною рукою Милади, а другою Миссъ Грандиссонъ, и лице мое горящее отъ стыда старалось скрываться у груди старшей сестры. Онѣ обѣ меня цѣловали. Онѣ обѣщались принять мою сторону. Онѣ сказали мнѣ, что Докторъ Барлетъ не менѣе имѣетъ ко мнѣ почтенія и дружбы; но что онѣ безполезно старались употреблять свои усилія, дабы узнать отъ него тайну ихъ брата; и когда онѣ его о томъ спрашивали, то онъ всегда отсылалъ ихъ къ самому Сиру Карлу. Наконецъ онѣ увѣряли меня, что Милордъ Л.… имѣетъ ко мнѣ всю братнюю нѣжность и пріязнь.

Ето для меня утѣшеніе, любезная моя; должна ли я сказать, что мнѣ приноситъ даже нѣкое облегченіе моей гордости, зная что о мнѣ имѣютъ таковое мнѣніе въ фамиліи? Но колико сія гордость поражена, видя себя принужденною имѣть нѣкую черту надежды, дабы оправдаться въ сердцѣ такого человѣка, коего разположеній и обязательствъ никто изъ насъ не знаетъ. Впрочемъ естьли наконецъ сіе окажется, то дай Боже, чтобъ самое благороднѣйшее изъ всѣхъ сердецъ было свободно, и естьли я въ томъ увѣрюсь, то чтобъ болѣе и не упоминать о гордости. Сей человѣкъ, какъ писала ко мнѣ моя тетушка, не естьли Сиръ Карлъ Грандиссонъ.

Я тотчасъ спросила у обѣихъ сестеръ, поелику взоры мои довольно имъ изьявили мои мысли, не имѣетъ ли ихъ братъ какого ниесть подозренія о моихъ чувствованіяхъ. Онѣ совершенно ничего такого не примѣтили, сказали онѣ мнѣ, ни въ его разговорахъ ни въ поступкахъ. Онъ меня не столь часто видалъ, какъ онѣ. Милади желала бы, чтобъ онъ ни въ чемъ не довѣрялся. Она думаетъ, что самые изящнѣйшіе и благоразумнѣйшіе люди стараются находитъ затрудненія; и сколько бы ея братъ ни былъ великодушенъ, но онъ человѣкъ.

Однако она нѣкогда слыхала отъ него, что онъ не пожелаетъ сочетаться бракомъ даже и съ первою Принцессою, когда не будетъ увѣренъ, что она его любитъ. Я воображаю себѣ, любезная моя, что женщины, кои любятъ мужчину, и кои сумнѣваются во взаимной любви, должны весьма много претерпѣть отъ раздѣленія своихъ чувствованій между опасностью, дабы не отвратить предметъ своихъ нѣжностей весьма страстною любовію, и дабы не оскорбить его излишнею скрытностію. Не думаете ли и вы тоже?