Английский детектив. Лучшее за 200 лет

– Моя дочь слишком много думает о своих экспериментах. Надеюсь, вы не станете ей потакать. Она иногда меня весьма пугает. Говорит такие ужасные вещи.

Я пригубил чай и улыбнулся.

– Не думаю, что в этом так уж много поводов для беспокойства.

– Вы считаете, мне не стоит беспокоиться, когда она говорит, будто способна совершить убийство, а сто тысяч человек могут застать ее за этим и не будет ни малейшей вероятности, что ее обвинят в содеянном!

– Возможно, она несколько преувеличивает.

– Думаете, она может услышать? – Пожилая леди бросила взгляд на дверь в спальню.

– Вам лучше знать, чем мне. Наверное, не стоит говорить того, чего вы не хотели бы, чтобы она услышала.

– Но я должна рассказать кому-то. Меня это пугает. Она заявляет, будто видела это во сне.

– На вашем месте я бы не обращал внимания на сны.

Пожилая леди поднялась из своего кресла. Мне вовсе не понравились ее манеры. Она подошла и встала передо мной, нервно потирая руки. Дама явно выглядела крайне взволнованной.

– Вчера дочь приехала из Лондона и говорит, ей приснилось, как она осуществляет один из своих экспериментов в поезде.

– В поезде!

– И чтобы эксперимент получился достоверным, она ограбила человека.

– Ограбила!

– И в ее кармане я нашла вот это.

Пожилая женщина протянула мои часы и цепочку! Ошибки быть не могло. Это мои охотничьи часы. Разглядев свой герб и монограмму на корпусе, я встал. Самое удивительное, что, когда я поднялся на ноги, мне показалось, будто с ними что-то произошло, – я не мог ими пошевелить. Возможно, нечто в моем поведении показалось пожилой леди странным. Она улыбнулась мне.

– Что с вами? Отчего вы так забавно выглядите? – воскликнула она.

– Это мои часы и цепочка.

– Ваши часы и цепочка! Почему бы вам их тогда не взять?

Она протянула их мне. До нее было меньше шести футов, но я не мог преодолеть это расстояние. Мои ноги, казалось, приклеены к полу.

– Я… я не в состоянии пошевелиться. Что-то произошло с моими ногами.

– Возможно, дело в чае. Пойду скажу дочери.

Прежде чем я смог вымолвить хоть слово, чтобы остановить ее, она скрылась. Я стоял словно столб, вкопанный в землю. Даже не могу описать, что со мной произошло. Это охватило меня в сущие мгновенья. Чувствовал себя так же, как в вагоне поезда накануне, – будто во сне. Осмотрелся. Увидел чашку на столике перед собой. Заметил мерцающий огонь, лампы с абажурами. Я осознавал наличие всех этих вещей, но видел их так, словно все происходило во сне. Меня поглощало ощущение тошноты и ужаса. Я боялся, но чего – не знал. Отогнать или обуздать свой страх не удавалось.

Не знаю, сколько я так простоял, – определенно несколько минут, – беспомощный, пытающийся совладать с давлением на собственный мозг. Внезапно без всякого предупреждения открылась дверь в спальню, и оттуда вышел молодой человек, посетивший меня перед ужином в моем номере, тот самый, с которым мы накануне ехали в поезде. Он подошел ко мне вплотную. На воротнике его рубашки я смог разглядеть свои пуговицы. Когда джентльмен поднял руки, я узнал на его манжетах свои запонки. Увидел на нем свои часы и цепочку. Обращаясь ко мне, он держал часы в руках:

– У меня есть всего полминуты, но я хотел бы поговорить с вами о Мэри Брукер. Я видел ее портрет в вашей комнате, помните? Она, как ее называют, душевнобольная преступница, сбежавшая из Бродмура. Давайте посмотрим – так, примерно неделю назад – почти в это же время… нет, сейчас четверть девятого, а это произошло сразу после девяти. – Он сунул мои часы в карман жилета. – Она все еще на свободе, знаете ли. Ее ищут по всей Англии, однако до сих пор не поймали. Говорят, она помешана. В Бродмуре есть сумасшедшие, но Брукер не из их числа. Она не более безумна, чем вы или я.

Он легко дотронулся до моей груди. Столь велико было мое отвращение от перспективы физического контакта с ним, что даже малейшего толчка пальцев не понадобилось, чтобы мои ноги подкосились и я рухнул в свое кресло.

– Вы не спите?

– Нет, – отозвался я, – не сплю.

Даже в своем исступленном состоянии я чувствовал желание вскочить и вцепиться ему в горло. Ничего из этого, однако, не выдавало себя в выражении моего лица. Либо он, так или иначе, не давал понять, что замечает это.

– Она – непонятый гений, эта Мэри Брукер. У нее свой вкус, и люди его не понимают. Ей нравится убивать – убивать! В один прекрасный день она намерена убить себя, но до тех пор получает удовольствие, лишая жизни других. – Сидя на краешке стола рядом со мной, он качал ногой в воздухе. – Она еще и немного актриса. Хотела выйти на сцену, но ей сказали, что она безумна. Ей завидовали, вот в чем дело. Она – лучшая актриса в мире. Ее актерская игра способна обмануть самого дьявола – они признали это уже в Бродмуре. Между тем она использует свои актерские способности, только чтобы удовлетворить свою жажду убийства. Вот на днях она купила этот нож. – Молодой человек достал из кармана жилета длинный, блестящий, устрашающего вида нож. – Он острый. Потрогайте острие – и лезвие.