Английский дневник

Вот я первый раз на Западе. Шесть утра. Ганновер. До следующего поезда на Кельн еще три часа. Мы бродим по сонному городу. Вокруг одни магазины.

Но что это за люди стоят в витринах? В шесть утра? И почему все лысые? Я подхожу ближе. О господи, это же манекены!

Днем мы уже в Кельне. Здесь тоже бесконечные магазины и будто все одинаковые. А может быть, мы ходим по кругу?

Я устала. У меня кружиться голова оттого, что я все время смотрю по сторонам. И чтобы не упасть, я хожу как по палубе корабля, широко расставив ноги.

Мы сворачиваем в узенькую улочку и выходим на площадь. Возле паба я вижу группу людей с радостными лицами. Среди них три человека в инвалидных колясках. Они вместе со всеми пьют пиво, улыбаются и веселятся. Эти инвалиды – уже не первые люди в колясках, которых я сегодня увидела. Почему здесь так много инвалидов? Неужели просто потому, что они не сидят дома, а могут передвигаться и жить полноценной жизнью?

Я в шоке от всего увиденного сегодня.

И вдруг слезы сами начинают литься из моих глаз. Я ничего не могу с собой сделать. Я тронута до глубины души. Я никогда не видела, чтобы люди в инвалидных колясках радовались жизни. Я вообще никогда не видела у нас на улице человека в инвалидной коляске.

– Ну, вот еще! Это что ж такое? Тебя никуда возить нельзя. А ну возьми себя в руки.

Мой муж рассержен. Он взывает к моему супер-эго, а оно все в соплях. И еще кровь пошла из носа.

– Извини, я очень устала. Это из-за усталости.

– Я тоже устал, но не веду же себя так…

Днем звонит Наташа.

– Так, ты мне не нравишься. Что это за упадническое настроение?

– Да сил нет. Ничего уже не хочется.

– Это у тебя депрессия. Тебе надо к врачу. Здесь депрессия – это очень серьезный диагноз. Лекарство выпишут и справку дадут. Отнесешь ее в бюро трудоустройства, что ты работать сейчас не можешь, лечишься… Так, там рядом с тобой есть поликлиника. Тебя должны принять в любом месте. Жди меня. Я приеду, и пойдем к врачу.

Врач смотрит на меня пристальным взглядом. Я рассказываю ему, что со мной. Но мне кажется, что он мне не верит. Теперь, чтобы я ни говорила, я боюсь, что люди мне не верят. Я слишком много вру последнее время. Это плохо…

Врач выписывает мне антидепрессанты.

Наташа провожает меня домой. Мы не спеша прогуливаемся по тихой улочке. Она прерывает молчание.

– А что наш господин? Рисует или жалуется?

– Да в Киев уехал. Уже почти как три месяца. Сказал, смотри за Лёшей. Хорошенькое дело, из Лондона смотреть. В бинокль, что ли?

– И что он там делает?

– Работает.

– Работает?

– Ну да. Там халтура какая-то появилась.

– А, понятно. Ну, это он днем работает. А по ночам?

– Господи, Наташа…

– Не иначе как у него там любовница! – говорит она с интонацией известного комедийного персонажа.

– Да ладно тебе. Что это ты вдруг?

– Да так, просто. Забудь. Между прочим, я тут поговорила с одной знакомой. Она из тех, кто все знает. О тебе рассказала. Она говорит, что шансов получить квартиру мало. Через пять месяцев твоему Лешке исполнится восемнадцать, и тогда ты уже не мать с ребенком…

Господи, чем я раньше думала? Как все сложно, запутано и нелепо. И вместо того, чтобы сказать, «что же теперь делать?», я говорю:

– Что значит «из тех, кто все знает»? Наташа, ты же умная женщина! Ну, что ты говоришь?

– Да, Ленок, не слушай меня. И не расстраивайся, потому что все, что ни делается – все к лучшему…

На выходные я еду в Бродстеирс. Дома меня все раздражает. Все лежит не на своем месте, на кухонном столе крошки, в квартире грязно.

Андрей уже вернулся. Мне кажется, что он изменился. Или я стала другой? Он отмалчивается, не смотрит мне в глаза и почти со мной не разговаривает.

Ну и пусть. Все надоело…

Лёша говорит:

– Мам, тебе тут Таня твоя звонила из Киева. Просила перезвонить.

Таня – моя старая подруга. Мы созваниваемся, но очень редко. Не буду я ей звонить. Не могу. Нет настроения разговаривать.

И все же, когда Андрей уходит из дома, я решаю, что надо позвонить Тане. Настраиваюсь и набираю ее номер.

Таня очень рада, что я позвонила. Мы болтаем о пустяках, но я не говорю ей, что со мной происходит. Не говорю просто потому, что не хочу рассказывать о своих проблемах. Мне и так паршиво.

И тут она говорит:

– А ты знаешь, что я твоего Андрея недавно в Киеве видела с женщиной?

– С какой женщиной? В смысле?

– Да случайно совершенно. Иду по Крещатику и вижу, вроде как твой муж с какой-то молодой женщиной на веранду кафе заходит. Думаю, может быть, это не он? Да нет, он. Из Лондона, что ли, приехал? Он меня не видит. Ну, думаю, мало ли. Они тем временем в кафе за столик сели. Он ее руку взял в свою и гладит. Тут мне уже совсем интересно стало. Я тоже зашла на веранду, прохожу мимо них и говорю: «О, кого я вижу! Андрюша, привет! Ты что, из Лондона приехал?» Он, конечно, был в замешательстве, но, надо отдать должное, буквально пару секунд. Руку убрал, но не резко, а так, как бы, между прочим. Важность на себя тут же напустил. А я говорю: «А Ленка как? В Лондоне осталась?» Тут надо было его мадам видеть. Она дернулась, посмотрела на него, ну, очень выразительно…