Английский с Г. К. Честертоном. Случаи отца Брауна / Gilbert Keith Chesterton. The Sins of Prince Saradine. The Eye of Apollo

 “Was her door open then?” asked the priest, with his eye on the corner of the matting.

“Yes,” said Kalon calmly.

“Ah! it has been open ever since,” said the other, and resumed his silent study of the mat.

“There is a paper over here,” said the grim Miss Joan, in a somewhat singular voice. She had passed over to her sister’s desk by the doorway, and was holding a sheet of blue foolscap in her hand.

There was a sour smile on her face (на ее лице была кислая улыбка = она кисло улыбалась) that seemed unfit for such a scene or occasion (что казалось неподобающим подобной обстановке или случаю; unfit – неподходящий, непригодный; scene – сцена, подмостки; обстановка, ситуация), and Flambeau looked at her with a darkening brow (Фламбо взглянул на нее и помрачнел; to darken – темнеть; омрачать/ся/).

Kalon the prophet stood away from the paper with that loyal unconsciousness (пророк Калон стоял в стороне от этой бумаги с тем по-королевски безучастным /видом/; to stay away – держаться в стороне /от кого-л., чего-л./; unconsciousness – бессознательность; conscious – находящийся в сознании, сознающий) that had carried him through (который прежде его выручал; to carry through – помогать, поддерживать /в трудную минуту/). But Flambeau took it out of the lady’s hand (а Фламбо взял ее = бумагу из руки девушки: «дамы»), and read it with the utmost amazement (и прочитал с величайшим изумлением).

 There was a sour smile on her face that seemed unfit for such a scene or occasion, and Flambeau looked at her with a darkening brow.

Kalon the prophet stood away from the paper with that loyal unconsciousness that had carried him through. But Flambeau took it out of the lady’s hand, and read it with the utmost amazement.

It did, indeed, begin in the formal manner of a will (она в самом деле начиналась в официальной манере завещания), but after the words “I give and bequeath all of which I die possessed” (но после слов «/в случае/ моей смерти отдаю и завещаю все, чем владею») the writing abruptly stopped with a set of scratches (написанное внезапно прерывалось: «останавливалось» множественными царапинами; set – комплект, набор; ряд серия), and there was no trace of the name of any legatee (а имени наследника не было и следа). Flambeau, in wonder, handed this truncated testament to his clerical friend (Фламбо в изумлении протянул это укороченное завещание своему другу-священнику: «своему церковному другу»; to truncate – урезать, усекать; testament – свидетельство, доказательство; завещание), who glanced at it and silently gave it to the priest of the sun (который, мельком взглянув на него, молча /пере/дал его жрецу солнца).