Английский след. Детектив с элементами иронии и любовного романа

— Садись вон на скамейку в угол, — показал гостю место мужик, а сам сел на скамейку возле кирпичной печки.

По праву хозяина, мужик открыл бутылку и половину содержимого вылил в ковш.

— На, держи! — сказал он, подавая гостю ковш. Саше в нос ударил запах самогона.

— Давай тащи, не тяни резину, — скомандовал в очередной раз мужик.

Саше и самому захотелось поправить свое моральное и физическое состояние, он закрыл глаза и большими глотками выпил все. Закашлявшись, он закрыл рот рукой.

— Чего ты хренькаешь, закуси вон горбушкой хлеба да луком, и все будет путем. Тоже мне, фраерок, слизняк! Вам, городским, кагорчик бы сладенький пить, да, а это первач Кириллыча! А он уж знает толк в этом деле, его первачок не бывает меньше семидесяти градусов.

И действительно — марка Кириллыча соответствовала той похвале, которую услышал Саша: не успел он дожевать горбушку хлеба, как в глазах его в тусклом свете морда мужика стала расплываться, то прикрываясь ковшом, то жуя, сливаясь с мраком. Он потрогал свой больной, окровавленный затылок и спросил:

— Ты, морда, скажи мне, чем шарахнул по голове и зачем?

— Я этого момента долго ждал, — утирая свое лицо то ли от слез, то ли от пота, ответил мужик, — кол у меня на тебя был припасен. Стоял, как будто забор у тетки Клавы подпирал, ну и подгнил малек. Это тебя и спасло. Кол сломался пополам, а то бы убил тебя.

— Так зачем?! — не выдержав, закричал Саша от возмущения и неизвестности.

— Пойдем на волю, там по-мужски и разговаривать будем.

— Пойдем.

Саша с трудом перебрался через два порога, но ни разу не упал. Они стояли, как два молодых бычка, друг против друга.

— Ну, чего ты хотел от меня? — спросил Саша и тут же получил кулаком в челюсть. Он упал на вскопанную в огороде землю.

— Вставай, — сказал мужик, шатаясь из стороны в сторону.

Саша встал. Мужик еще раз ударил его, на этот раз хоть и не так хлестко, но отдалось в голову, в рану на затылке, в глазах поплыло.

— Вставай, — продолжал командовать мужик.

На этот раз Саша не торопился вставать, он пытался сосредоточиться, поднимался медленно, мужик размахнулся, но сам получил встречный удар ногой в живот, он нагнулся и получил второй удар кулаком в голову. Вдоль стенки баньки аккуратно была сложена поленница дров. Мужик влетел в нее головой, пропахал лицом несколько рядов, упал рядом, поленница рассыпалась на него. Ворочаясь, пытаясь встать, мужик падал сам, запинаясь об дрова, и что-то болтал. Наконец-то выбравшись, мужик выпрямился и, прижимая ладонью висок, куда ему врезали, спросил:

— Как тебя зовут?

— Сашка.

— Шурка, значит!

— Пусть будет по-твоему — Шурка.

— А меня Федором назвали.

— Федькой, значит!

— Федором.

— Ну хорошо, Федор. Так зачем же ты меня, Федя, колом по голове ударил?

— Шурка, ты вот мне скажи, как это у вас, образованных, все так запросто получается. Сгубил ты мне жизнь и не набей тебе морду, так?

— Федя, ты о чем говоришь?

— Шурка, тут без бутылки нам не разобраться. У тебя ти-ти-ми водятся?

— Для такого дела найдем.

— Тогда пошли.

Они выбрались из огорода, добрались до нужного им дома. Кириллыч объявил, что самогоном он не торгует, а давал Федьке два пузыря, так это за оказанную им помощь в ремонте трактора. Федор это и сам прекрасно знал, но он хотел, чтобы Шурка лично похвалил первачок, из первых, так сказать, уст, а заодно и перед Кириллычем похвастаться своим новым другом.

Пошли они на другой конец деревни к Фроське-самогонщице. Слила она им из большой бутыли в литровую банку все остатки. Тут же они выпили эту муть.

— Фу, брага, — сказал Федор, сплюнув.

— Да уж, — поддержал мнение нового друга Шурка.

Долго они еще месили деревенскую грязь, поочередно падая, поднимая друг друга и разбираясь, кто есть кто.

— Ты мне вот, как другу, скажи честно, не изворачивайся, ты Ксюшкин хахаль или нет? — ребром поставил вопрос Федор.

— В какой-то степени можно выразиться и так, что я ее хахаль, — не без гордости сказал Шурка и хотел пояснить дальше: — Но…

Долго ждать ему не пришлось: получил кулаком и полетел лицом в грязь.

— Федя, ты меня не понял! — крикнул Шурка, поднимаясь из лужи. — Я не тот, который у тебя Ксюшу увел. Она давно уже с другими дяденьками дружила!

— Что ты сказал про Ксюшу?! — обиженно спросил Федя, и Шурка получил еще одну оплеуху.

— Федя, я вообще не по этому вопросу! — кричал Шурка, сидя на земле, опасаясь вставать. — Я юрист, понимаешь ты, можно сказать — частный детектив!

— А ты понимаешь, я люблю Ксюшу со школы! — крикнул ему Федор.

— Раз так, тогда нужно серьезно разобраться.

— У тебя деньги остались? Давай еще по одной возьмем.

— Только по последней, — уточнил Шурка.

— Лады, — согласился Федор.

— И, если можно, Федя, найди выпить чего ни то приличного, и с закусоном решить. Не могу я так просто лакать эту бурду, без закуски, понимаешь?

— Для гостя всегда! Давай деньги!