Ангола: неизвестная война

Дело, вероятно, было в том, что в удостоверениях, выдаваемых ангольским министерством, было бы точно сказано, кем является данный человек: сельхозработником, специалистом по рыбному хозяйству и т. п., и где он работает. Однажды, ради интереса, мы заехали в офис министерства и поинтересовались, а можно ли нам, военным ВВС ПВО получить такие удостоверения. Ответ ангольского чиновника был: «Без проблем, хоть сейчас». Мы с моим коллегой Федором Жаворонковым, сфотографировавшись на «Полароид» тут же получили свидетельства того, что мы находимся на ангольской земле совершенно легально, являемся специалистами при ВВС и ПВО Анголы и вдобавок можем пользоваться специальными продовольственными магазинами для иностранных специалистов. Точно такие же удостоверения на абсолютно законных основания получили наши жены.

Слух о том, что переводчики ВВС и ПВО получили якобы «незаконно» какие-то «продовольственные карточки» тут же был распространен по военной миссии «доброжелателем». Главный военный советник на утренней разборке публично разоблачил старших лейтенантов С. Коломнина и Ф. Жаворонкова, и приказал полковнику Савельеву пресечь незаконную деятельность «переводяг ВВС». Что в этом было плохого, я так и не понял, но до сих пор храню эти «незаконные», с точки зрения наших кадровиков документы в с воем архиве.

Но вернемся к кубинцам. В своем подавляющем большинстве они были африканского происхождения т. е. чернокожие. Были, конечно, и мулаты, и даже кубинцы в облике которых угадывались индейские черты лица. Но, самое удивительное, что, встретив на улице Луанды или другого города африканца, сразу можно было определить, что перед тобой кубинец. Даже после того, как кубинские войска перешли со своей полевой, оливкового цвета формы, на камуфляж ФАПЛА не узнать «кубанос» было практически невозможно. И дело отнюдь не в языковых различиях.

В их выражении лица, манере двигаться, жестикулировать было что-то такое, что коренным образом отличало их от ангольцев. Ну, а если и были сомнения, то они развеивались тот час, когда «кубано» открывал рот. Кубинцы никогда, ни под каким видом даже не пытались говорить по-португальски. У переводчиков того периода даже существовал такой термин «портуньол». Он означал совершенно дикую смесь португальского и испанского языков, на которой «осуществлялась коммуникация» ангольцев и кубинцев. Но употребляли ее только советские переводчики и ангольцы. Кубинцы никогда не опускались до этого. Они всегда говорили только на испанском. Вернее «на кубинском». Поскольку фонетические и, в определенной степени, лексические отличия кубинской речи от натуральной кастильской были более чем ощутимы.

За пять лет моего пребывания в Анголе в «идентификации» кубинцев я ошибся только один раз. Где-то в году 1978-м в одной из поездок по пригороду Луанды мы заблудились и выехали к объекту, охраняемому здоровенным негром, вооруженным автоматом Калашникова.

По виду он был типичным ангольцем, одетым в фапловскую камуфлированную форму, но без знаков различия. Каково же было мое удивление, когда в ответ на мою просьбу показать дорогу, произнесенную, естественно по-португальски, я услышал испанскую речь. Как позже выяснилось, это был въезд в загородную резиденцию президента Анголы, охраняемый кубинским спецназом, замаскированным «под ангольцев».

При всей бедности кубинцев, они готовы были поделиться с нами последним, причем не только тем, что им принадлежало. Идя на жертвы, отдавая свои жизни во имя «светлого будущего Анголы», многие из них не считали зазорным брать у ангольцев и то, что «плохо лежит» и не только…

«Компаньерос кубанос», трудившиеся на базе ВВС в Луанде, частенько приглашали нас по субботам на «фиесту» с жареным поросенком и огромным количеством пива. Причем, и то, и другое в условиях всеобщего местного дефицита считалось, чуть ли не роскошью. На вопрос, откуда такое богатство, они, смеясь, отвечали, что, мол, местные снабжают. Причем, в отношении пива, это было правдой. Протокольному отделу, обслуживавшему прилетавший два раза в неделю из Гаваны Ил-62 авиакомпании «CUBANA», полагалось за счет ангольской стороны несколько десятков ящиков пива. А вот, что касается поросят, то их происхождение выяснилось при весьма неприятных обстоятельствах.