Анима. Весь цикл в одном томе

Гвен вспомнила, как в детстве он запрыгивал по утрам к ней в комнату, ловко открывая ставни снаружи.

– Если там что-то страшное или много народу, вернешься и скажешь, – велела она.

Ульвин кивнул и неспешно, тяжело полез вверх. Кажется, лапы держали его уже не так хорошо, как в давние времена. Гвен нервно огляделась, но вроде никто на них не смотрел. Местные разошлись по домам, усталые игроки растянулись на берегу. Отражения костров влажно трепетали на воде, и Гвен так на них засмотрелась, что не сразу услышала писк Ульвина. Оказалось, он уже дополз до окна во втором ряду, заглянул внутрь и теперь звал ее, удобно расположившись на раме. За его спиной было совершенно темно и не раздавалось ни звука – видимо, комната была пуста.

Гвен попыталась лезть по стене, цепляясь пальцами за края досок, но те прилегали друг к другу так плотно, что получалось не очень, да и узел, зажатый под мышкой, так и норовил выпасть. Еще пару минут Гвен пыхтела, безуспешно пытаясь оторваться от земли хоть на метр, но в конце концов сдалась и зашептала:

– А можешь мне какую-нибудь веревку бросить?

Ульвин исчез и вскоре появился обратно.

– Тут нету, – огорченно пропищал он. – Только припасы, и корзины, и мешки. Могу бросить корзину.

Говорил он неразборчиво – уже попробовал припасы, и теперь обе щеки у него забавно торчали, будто он натолкал туда камней.

– Не надо, – обреченно ответила Гвен.

Неплохо было бы спрятать узел здесь и потом как-нибудь за ним вернуться, но со своим имуществом Гвен не готова была расстаться ни за что. Еды там уже не осталось, только одежда, так что Гвен привязала все вещи себе на пояс, одеяло – тоже и снова полезла наверх.

Взбираться так было не намного легче. Гвен сжала зубы и поползла, едва не обламывая ногти о края досок. Вот мама на ее месте нашла бы волшебный способ: взлетела бы или превратилась в какое-нибудь ловкое животное вроде куницы. Гвен с кряхтением подтянула тело вверх. И еще раз. И еще. Довести это унылое восхождение до конца ей помогла только жажда победить и мышцы, натренированные драками в Селении, – теневое оружие она не любила, приходилось полагаться на силу своих кулаков и ног, хотя даже вспоминать об этом теперь было неприятно. «Я старалась вырубать их побыстрее, чтобы не успели почувствовать боль», – яростно подумала она, хотя оправдываться ее никто не просил, и тяжело перевалилась через подоконник.

– Тише! – воскликнул Ульвин, но было уже поздно: Гвен с грохотом рухнула на пол.

Она полежала немного – вдруг кто-то явится на звук? – но никто, к счастью, не пришел. Тогда она осторожно отвязала драгоценную одежду от пояса, увязала обратно в одеяло и огляделась.

Тут и правда хранились запасы: мешки и корзины, пучки сухих трав, какие-то вкусно пахнущие вяленые фрукты, от которых прямо слюнки текли. Кладовку освещал только слабый свет костров с улицы, но даже в этом неверном, бледном свете было видно: распоряжался тут явно не Ястреб и не кто-то из Селения. Мешки валялись как попало, пучки травы лежали прямо на сушеной рыбе, куль с зерном прогрызла мышь, раскидав по полу ячмень. И все равно Гвен с наслаждением втянула воздух, пахнущий хлебом, рыбой, травами и кореньями. Ястребы, которые готовили в Селении, ненавидели еду со вкусом или запахом, а тут все было как в детстве: яркое, пахучее, разномастное. Гвен с трудом заставила себя ничего не пробовать, – она же не воришка, а с Ульвина взятки гладки, он – сын земли, той самой, что породила все эти вкусные штуки. Гвен с трудом оторвала его от запихивания орехов за свои безразмерные щеки, посадила себе на плечо и осторожно выглянула за дверь. Там был коридор, в который выходили другие двери. Похоже, создатель этого дома, прямо как мать Гвен, считал, что каждому нужно личное пространство: вместо одного большого помещения сделал много мелких. Лестница в конце коридора вела вверх и вниз. Похоже, выше был еще один уровень – и как этот здоровенный дом еще не рухнул! Наверное, очень страшно жить так далеко от земли, прямо как на дереве сидеть.

Гвен тихо пошла по коридору, прислушиваясь к тому, что творилось за другими дверьми. Похоже, там никого не было – сколько места пропадало зря! А вот лестница была мягко освещена: снизу – трепещущим и непостоянным светом, как от костра, а сверху…

Темные ступени, ведущие вверх, окончились запертой дверью. А из-под нее пробивался золотистый свет – нежный, волшебный свет анимы, который ни с чем не спутаешь. Гвен зачарованно нажала на дверь. Та не открылась, но оказалась теплой на ощупь. Похоже, за ней хранилось что-то поистине волшебное, что-то могущественное, наполненное анимой.

Гвен с сожалением отошла от двери и отправилась по красиво изгибающейся лестнице вниз, туда, где, по всей видимости, горел очаг. Дойдя почти до конца, она выглянула – и тут же спряталась обратно.