Анималотерапия (СИ)

Люся – ногой – приоткрыла некрашеную калитку (о нет, наш именно завалившийся!):

– Пойдём! – обернулась она к застывшей Яне. – Что? Ты думала, мы в хоромы идём?

– Да нет...

– Да или нет?.. Смотри, зарычу!

В сенцах (Яна и сама не поняла, откуда вспомнила, что эта «холодная прихожая» называется сенцы!) Люся разулась и заставила разуться Яну. Сразу, у самых дверей. Не успели войти, что называется. Пол жёг таким холодом, что в комнату пришлось бежать вприпрыжку!

– Ничего. Щас мы печку... – приговаривала Люся, располагая Гошу на широкой кровати.

Яна озиралась и не могла поверить, что здесь живут современные люди, что здесь живёт ребёнок. Пусть, конечно, не просто люди, а Люся с Гошей, и всё-таки...

На полу – тоненькие грязные дорожки, больше похожие на неразрезанные метражные полотенца. Железная кровать, застеленная каким-то доисторическим клетчатым одеялом. Стол, стул. На столе серая скатерть. В углу, под самым потолком – паутина. Не малюсенькое бесформенное «облачко», а огромная, круглая, чёрная – как на картинках! Что ещё? Печка за простенком. Больше ничего... Да, ещё закрытая серо-зелёная дверь. Может, там телевизор, там компьютер, там игрушки?.. Не похоже. А проверять, расхаживать по комнатам как-то не хотелось. Двигаться вообще не хотелось – вот бы сжаться в комочек и замереть. Только под чем-нибудь тёплым...

Люся занялась печкой, а Яна села на стул. Стул был холодный, она поёрзала и пересела на кровать, к Гоше.

Гоша? Лежал. Яна принялась было его рассматривать – но ей стало как-то не по себе, и она отвернулась.

Надо сказать, от Гоши ей было не по себе всё время. Всё то время, пока он находился рядом. И даже не совсем рядом – за стенкой, в другой палате. Когда Люся рассказывала свою кукольную историю, Яна то и дело поглядывала на другую «куклу», на Гошу. Что-то было неправильное в том, как он висел, как он не слушал, как его вовсе не замечали... Нет, Яна-то замечала, но как-то... исподтишка...

Гоша кашлянул и сморщил личико.

– Ой... Ему, наверно, что-нибудь нужно! – ужаснулась Яна.

Люся опустила перевязанную кипу бумаги на пол (она собиралась впихать её в печь).

– Так... – сказала она, глядя на Яну каким-то потемневшим, не предвещающим ничего хорошего взглядом. – Ты меня учить будешь? Может быть, ты лучше меня знаешь, что же ему всё-таки нужно? Может быть, ты знаешь, что такое последствия вирусного менингита? Может быть, это твой ребёнок лежит как бревно, может... – Люся махнула рукой и быстро вышла из комнаты. Обратно, в сенцы.