Анизотропное шоссе

И как по волшебству немочь бледная испарилась.

– Ну, я вам покажу, – сказал Карик. И поправился: – Мы вам покажем.

Зубастик вступает в бой

Задняя лапа Жевуна, пробитая рогачам, подломилась. Плечеход накренился, как подбитый ниже ватерлинии ледовый броненосец, жалобно зарычал, а ободренные рогачи выставили шипы и двинулись на Жевуна.

Петька перестал пускать стрелы по одному ему ведомым целям. Увидев, что Жевун падает, он схватился за сбрую и влез на холку к Олеське, которая все пыталась выпрямить питомца.

– Уходим, – сказал Петька, но Олеська помотала головой и закусила до крови губу. Из глаз ее текли слезы. – Он сильно ранен в ногу, сейчас упадет и нас придавит.

– Не упадет, – сказала Олеська, видя, как плотная масса рогачей охватывает Жевуна полукругом. – Не падай, Жевун, миленький!

– Гуу, – жалобно простонал ящер, изогнул шею и посмотрел укоризненно на Олеську.

Петька хотел силой стащить упрямую девчонку вниз, но тут над полем битвы разнесся рев. Узкое, двуногое, хищно вытянутое тело вклинилось в ряды рогачей.

Карик кое-как держался за роговые выступы. Его мотало из стороны в сторону. Когда казалось, что сейчас он сползет с правого бока, ящер бросался вправо, Карик на мгновение выпрямлялся, чтобы тут же сползти на другую сторону. И, словно чувствуя это, Зубастик новым рывком восстанавливал его равновесие.

Только отсюда, с холки Зубастика, Карик понял насколько вырос его питомец. Помогло ли тут Петькино питание или сам Зубастик вполне прокармливал себя, шныряя по лесу и охотясь за дикими курногами – все могло быть, но с последнего дня их встречи ящер здорово вымахал. Однако рогачей пугал не размер Зубастика, а кое-что другое.

Его пасть, утыканная черными клыками.

Его рев, от которого даже у Карика бежали мурашки.

Его быстрота и невероятная ловкость, с которой он уклонялся от ударов рогачей, заходил им в бок, чтобы ловким ударом тяжелой головы сбивать с ног бронированных чудищ.

Это даже хорошо, что он их не кусает, мелькнуло у Карика. Только расшвыривает, ломает ряды, вносит сумятицу в продвижение стада. То, что сейчас нужно. Чтобы дать отступить раненому Жевуну. Чтобы выиграть время до прихода помощи.

Ведь помощь придет?

Обязательно придет!

Чукочи

Когда Карик с высоты Зубастика увидел зеленые тени, которые перемещались между наступавшими рогачами, он решил, что ему показалось. Но одна из теней вдруг метнулась к брюху ящера, распахнула накидку и превратилась в странного человека с повязкой на голове и короткой палкой в руке. Человек встретился взглядом с Кариком, и мальчику показалось, что тот усмехнулся.

– Берегись! – раздался отчаянный вопль Петьки.

Сбоку неслись два рогача, сталкиваясь между собой боками, отчего по полю прокатывался сухой треск, наклонив головы и намереваясь насадить Зубастика на все шесть рогов.

Человек, услышав крик, повернул к рогачам, метнулся им навстречу и с невообразимой легкостью вскочил на выставленные рога, используя их как ступеньки добрался до костяного воротника, перемахнул через него и оседлал левого ящера. И словно подчиняясь неслышимой команде, такие же зеленые тени вдруг возникли на спинах остальных рогачей.

Это нисколько не умерило натиска. Наоборот. Хаотичное движение ящеров обрело целенаправленность. Они больше не толпились друг рядом с другом, цепляясь костяными выступами и рогами, а подались в стороны, ловко уходя от бодающих ударов Зубастика и держась подальше от хвоста Жевуна.

На мгновение у Карика возникла мысль, что эти люди верхом на рогачах – долгожданная помощь, что это специально обученные пограничники, умеющие столь ловко обращаться с ящерами, и сейчас они развернут могучих животных, уведут их за Периметр, спасая поселок и всю стройку.

Он, конечно же, ошибался.

В воздухе свистнуло, Зубастик дернулся, и Карик увидел, что в его кожу вонзился длинный шип. Зубастик взревел, замотал башкой, будто выискивая обидчика, но тут еще множество шипов ударили о его бок и шею. Некоторые попали в костяные бляшки и отскочили, но другие глубоко проникли в тело ящера.

Зубастик качнулся, Карик крепче ухватился, чтобы не упасть, но тут его плечи обвила веревка и сдернула вниз, на траву. Он больно ударился. В глазах вспыхнули искры, дыхание перехватило. Его перевернули на живот, больно-пребольно загнули назад руки и связали.

Карик попытался сопротивляться, но его схватили за волосы, шмякнули лицом об траву.

Последнее, что он увидел, – Зубастик, усеянный шипами, словно еж, падает на бок, дергает задними лапами и нелепо шевелит передними лапками.

– Зубастик, – прошептал Карик и потерял сознание.

Предательство

Что-то глухо стрекотало.