Анна

Если бы не нотации Рейма, я бы просто прочитала пару заклинаний, обзавелась легким головокружением, но зато согрелась бы и высохла. А теперь было немного страшно. В этот раз, может быть, мне так все это не простят.

Буду героически мерзнуть. Терпеть все лишения наравне с простыми смертными. И как только приняла это непростое во всех смыслах решение, как со спины ко мне прижался Рейм, обнял крепко, словно завернул в плед. И сразу стало не то что тепло… жарко. От неловкости, испуга и какого-то неведомого огня, что разгорался в груди.

Сердце тут же затанцевало в новом, неизвестном, непривычном мне ритме, а лицо обдало жаром, несмотря на то, что на улице сыро и прохладно. Любопытно, вот так всегда бывает, когда женщину обнимает мужчина? Или это только у меня из-за отсутствия хоть кого-то опыта?

Я вдруг поняла, что меня за всю жизнь даже отец никогда не обнимал. И это я еще числилась его любимицей. За свои восемнадцать лет я даже не прикасалась ни к одному мужчине. Подсознательно сторонилась их, предпочитая общество сестер, Эннет, книг и лошадей.

Вероятно, это и стало причиной такой непонятной реакции.

Попыталась понять, что именно я сейчас ощущаю. Тепло, даже жар. И стук его сердца чувствую спиной. Мне как-то неловко, но не хочется высвобождаться или сбежать. Даже пошевелиться нет желания. Возможно, потому что не ощущаю угрозы и мне уютно. Это, наверное, страшно неприлично, но на это как раз наплевать.

— Согрелась? — голос Рейма прозвучал чуть громче, чем шум ливня.

Мне кажется, я услышала в его голосе заботу. Или просто хотела услышать. В общем-то, я так мало о нем знаю, что не следовало бы доверять ему и подпускать слишком близко.

Эта единственная трезвая мысль заставила напрячься.

— Да, немного, — кивнула и осторожно высвободилась из его объятий. Сразу стало холодно, да еще и на душе паршиво.

Но, вероятно, так более правильно. Держать дистанцию. Я так думаю, что правильно. Боги, спросить бы у кого-нибудь. Всю свою жизнь считала, что следует держать дистанцию с мужчинами. И ранее это не составляло труда. А тут… Ненормально это все. Может, магия какая-то? Оговорился же этот загадочный незнакомец, что имеет дело с артефактами.

Что-то тут явно нечисто.

— Отлично, — совершенно никак не отреагировав на мои маневры, произнес Рейм, оглянулся по сторонам и заключил: — Почти дождь закончился, чуть подождем и отправимся на рынок. Стражи из Ньеркела уже покинули Триор. Я буду тебя сопровождать, быстро купим все необходимое — и в путь.

И, что самое для меня удивительное, в его тоне не изменилось ничего. Словно его объятия ничего для него не значили…

А значит, и для меня это вообще ничего не должно значить. Может, у них так принято — обниматься просто так. И меня просто попытались согреть. Успешно, надо признать. А все остальное — лирика.

— Ты прав, — кивнула я, развернувшись к Рейму лицом. — Мне нужно бы продать кое-какие драгоценности. Не абы какие богатства, но немного денег выручить можно.

Рейм сначала согласно кивнул, но после задумался, поджал губы и мотнул головой.

— Если южанка продает свои драгоценности, то это значит, что или она овдовела, или муж ее прогнал. Или она врет, что вышла замуж. Оставишь драгоценности при себе, наденешь, когда покинем город и войдем на территорию песков. Так будет понятно, что ты не рабыня, а свободная женщина.

Боги, сколько всяких условностей, о которых я до недавнего просто даже понятия не имела. И еще… в памяти у меня против воли всплыли слова провидицы — «перейдешь большие пески».

Боги, кто это вообще был? Что за колдунья такой силы, такого могущества, которая открывает порталы, видит будущее, но при этом просит отнести в Транарх книгу. И кого просит? Первую встречную, пусть и с магическим даром. Что-то тут явно нечисто.

— Ты прав, — кивнула я, осознав, что Рейм внимательно смотрит на меня все это время. — А еще не мешало бы вернуть мое покрывало. Странно будет, если южанка, которая едва не умерла от унижения у ворот при входе в город, теперь смеет показывать лицо каждому встречному.

— Совершенно верно! — кивнул мой попутчик, спаситель, и вообще — очень странный человек.

Дождь утих. Еще бежали по улице грязные реки, но с неба уже не капало. Такие они, весенние грозы: неожиданные, стремительные, густые, но быстротечные. И совсем скоро первые солнечные лучи прорезались сквозь тучи, запели птицы, начали распахиваться окна и выходить понемногу на улицу горожане.

Рейм выглянул из-за угла сооружения, служившего нам укрытием. Как оказалось, за навесом виднелся задний двор какого-то небольшого дома. Здесь в лужах купались утки, а куры, словно пожилые приличные дамы, переступали с одной кочки на другую. И даже выглядывала из сарая коза. Последняя с явным пренебрежением наблюдала за происходящим, лениво пережевывая пучок сена.

Хозяев, похоже, не было дома. Судить об этом можно было хоть по тому, что на веревках все так же трепалось белье. Будь они дома — точно постарались бы снять его до начала грозы. Мне так казалось, по крайней мере.