Анна

— Хватит, — вмешался в разговор Рейм, довольно жестко пересекая разгорающийся скандал между своими друзьями. — Она отправится с нами. И будет с нами, пока сама не решит уйти. Тео, я не узнаю тебя. Мы никогда не прогоняли тех, кто нуждался в помощи. Ты сам однажды точно так же стал частью нашей команды. Нуждался в помощи — и получил ее. Что изменилось? Почему ты перестал сочувствовать чужой беде?

— Она не бедствует, — тихо проговорил Тео. — Уверен, что поскандалила с высокородными родителями из-за того, что ее не отдали замуж за того, кого хотела. Или просто не подарили новую дорогую игрушку. С ней нас ждут беды. Проблемы и беды. Вспомнишь еще мои слова, — закончил он глухо и тихо.

Я с трудом подавила желание открыть глаза и посмотреть на него. Нужно притворяться спящей. А так хотелось вскочить, рассказать, объяснить. Но… я не была уверена, что мои беды и в самом деле окажутся для них достаточно серьёзным доводом. Тем более что отчасти Тео был прав — я сбежала, чтобы не стать супругой старика, чтобы не стать оружием в руках короля, чтобы… просто иметь право на собственную жизнь и собственный выбор.

Пусть думают, что пожелают. Если прогонят… что ж… значит, придется действовать по ситуации. Если нет, то не стоит поворачиваться к Тео спиной.

— Ложитесь спать, — устало велел Рейм. — Я первым в карауле.

Как-то зашуршало все, но скоро стало тихо. Только сверчки все так же пели, огонь все так же потрескивал и даже жужжали комары. Но сон уже не шел, несмотря на усталость.

В груди поселилась тревога.

Больше не было легкости, с которой мы гуляли по рынку, покупая мне новые вещи или убегая с ворованной наволочкой от разъяренной горожанки. На меня камнем навалилась реальность.

Здесь мне были рады далеко не все. И в будущем это необходимо учесть. Как бы ни улыбался Тео, в голове у него свои, далекие от добрых пожелания.

Эти мысли уже текли лениво, почти безразлично. Они тонули в покое надвигающегося сна.

И я сама не заметила, когда реальность поплыла, изменилась, изломилась.

Я словно собственными глазами видела покои. Даже не сразу поняла, что это были покои леди Амора в Северном пределе. Вечерние сумерки не скрывали еще снежных шапок на вершинах гор за окном. Полумрак в жилище пока не пытались рассеять, свечи не жгли.

У окна стояла Бекка, опираясь на подоконник и опустив голову так, что растрепавшиеся волосы скрывали ее лицо.

На столбике кровати сидела небольшая птица, скорее всего, хищная. Я видела такую же у его величества, когда он посещал Ньеркел. И не скажу, что это открытие меня сильно обрадовало.

— Хорошо, — вздохнула Ребекка, порывисто приблизилась к столу и выхватила из стопки чистый бумажный лист.

Ее лицо приобрело какие-то жесткие черты, словно она уже для себя все решила.

И мне в этот момент откровенно стало не по себе.

Глава 8

— Золотой с человека? Золотой?! Да ты не иначе как в детстве разминулся с совестью, Рамар, — возмущался Тео, размахивая руками так, словно собирался поколотить своего собеседника. — Ты крохоборщик! В прошлый раз ты за всех брал золотой!

— То в прошлый. А в этот все иначе, — поглаживая седую козлиную бороду, покачал головой караванщик. — Трудные времена, дорогой. Очень трудные.

Тео набрал в грудь воздуха и разразился ругательствами и длинной тирадой на незнакомом языке. Судя по тому, как постепенно багровел торговец, ему язык был более чем понятен.

Все это время я молча сидела под ближайшим деревом и ждала, когда мужчины хоть до чего-то договорятся. Как и полагалось южанке.

Признаться, мне это образ уже очень разонравился. Он накладывал столько ограничений, что я себя чувствовала вовсе уж бесправной овечкой. Ни с кем не заговори, ни на кого не посмотри, никому лишний раз не показывайся на глаза. Как вообще живут женщины юга в таких жёстких рамках? А я-то считала, что это жизнь леди трудна и бесправна.

Это еще хорошо, что Рейм не пошел на поводу у Тео и все же раздобыл мне маленькую и послушную лошадь, а не мула, как и полагалось женщине с юга. Правда, сесть в мужское седло все же не разрешили, что значительно замедляло передвижение. И я чувствовала себя еще большей обузой.

Но, признаться, после того, что мне удалось подслушать накануне вечером, особого желания разговаривать и не было. Особенно тщательно я теперь обходила Тео. Он все еще мне улыбался, все еще разговаривал витиевато, сдабривал речи медом, но я-то уже знала, что у него на уме. И от этого осознания становилось… противней, наверное.

Ветер с запада снова гнал густые тяжелые тучи. Они снова грозили вот-вот прорваться ливнем. И как-то мне не очень хотелось мокнуть под дождем. Пусть и весна, на улице тепло, но все же ничего приятного в мокрых одеждах я не видела. Может, и не свалит меня простуда, не так просто колдунье простудиться, но холодно и неудобно будет. А с магией надо быть осторожней, это я тоже усвоила хорошо. Вот если бы я владела заклинанием, что наложено на книгу…