Анна Австрийская. Первая любовь королевы

— Какое вам дело до любви королевы? Заниматься этим — значит унижать себя до роли несчастного влюбленного, а вы не можете играть эту роль. Пусть ее любит кого хочет! Вместо того чтобы препятствовать, способствуйте этому. Что вам теперь нужно? Полный разрыв между нею и Людовиком XIII? Пусть король разведется с нею, и посредством брака герцогини Комбалэ с герцогом Анжуйским вы сделаетесь настоящим французским королем.

Ришелье задумался.

— В ваших словах, Боаробер, есть здравый смысл, — сказал он.

— Знаю. Дайте же мне продолжать. По-моему, ваш Лафейма с его подчиненными наделал пустяков; отзовите их, отзовите всех шпионов, которыми королева окружена, и предоставьте ей свободу. Вы увидите, что случится. Букингем, уже находящийся на дороге в Англию, не может терять времени, и не потеряет, как только агенты не станут ему мешать. Он и королева сделают какую-нибудь глупость, которой ваше преосвященство воспользуется, не будучи замешанным ни в чем.

— Правда, Боаробер, правда. Это самый искусный, самый благоразумный план; но я не могу подумать о нем без страшного бешенства.

— Такой человек, как вы, не должен знать, существуют ли женщины. Эти милые слабости хороши для нас, бедных аббатов, которым нечего больше делать, как пить, есть, спать и обожать Господа во всех его творениях, но они страшный камень преткновения для великих людей, желающих управлять государством.

— Ты прав, аббат.

— Бросьте же все эти сентиментальности, любовь и ревность, недостойные вашего обширного ума, и примите план, который вы сами находите самым благоразумным и самым искусным.

— Непременно приму, Боаробер.

— Когда королева будет скомпрометирована, а это не замедлит случиться, вашему преосвященству стоит только тихонько сообщить об этом королю и искусно раздуть огонь, который вы зажжете, чтобы сделался пожар, в котором погибнет Анна. Брак герцогини де Комбалэ сделает остальное.

— Да, — сказал Ришелье, задумавшись, — этот брак необходим; и я знаю верный способ принудить герцога Анжуйского.

— Я уже очень ловко приготовил его.

— Продолжай, но его надо заставить решиться гораздо скорее, чем ты можешь это сделать. Принц характера слабого; огласка принудит его к повиновению, потому что внушит ему страх, а я имею к этому случай. Полковник Орнано, его гувернер, вступил в заговор, который отдал его в мои руки. Герцог Анжуйский очень его любит. Когда он узнает о его аресте, он сделает все, что я потребую, чтобы выпросить его помилования.

— Прекрасно! Итак, вы отзовете Лафейма.

— Сию же минуту, тем более что люди его перетрусили и не могут быть мне полезны.

— Вы удалите от королевы и Букингема всех, кто им мешает?

— Пусть их занимаются любовью сколько хотят, — сказал Ришелье с принужденной улыбкой.

— Стало быть, надо позвать гонца Лафейма и отослать его с вашими новыми инструкциями.

— Нет, — сказал кардинал, — нет, аббат. Такому человеку не годится поручать такие щекотливые дела.

Боаробера объяло ужасное предчувствие.

— А! — сказал он. — Ваше преосвященство хочет выбрать другого гонца?

— Да, аббат, и я уже выбрал.

— А!

Боаробер собрался с мужеством и, подняв на кардинала умоляющий взгляд, сказал:

— Наверно, ваше преосвященство не имеет жестокости назначить для этой поездки меня?

— Ты ошибаешься, аббат; я тотчас подумал о тебе.

— Стало быть, вы решительно хотите моей смерти?

— Напротив, я хочу, чтобы ты сделался епископом.

— Но я только что вернулся из Кале.

— Но я посылаю тебя только в Компьен или, может быть, в Амьен, если двор уехал из Компьена.

— Ваше преосвященство, вы не подумали, что со всеми этими путешествиями вы мешаете мне исполнять мои обязанности; я не имею времени отслужить обедню.

— Я твой духовный начальник освобождаю тебя от этого.

— У вашего преосвященства на все готов ответ, и я вижу, что мне остается только повиноваться. Но, ваше преосвященство, вы должны поклясться мне, что это путешествие будет последнее.

— Клянусь. После этого я предоставлю тебе толстеть сколько хочешь.

Боаробер тяжело вздохнул.

— Я еду, — сказал он.

— Подожди, — возразил Ришелье. — Одно последнее слово. Это твое путешествие, Боаробер, должно быть мне полезно во всех отношениях. Ты сделаешь то, что до сих пор никто не мог сделать.

— Что такое?

— Ты отыщешь барона де Поанти.

— Может быть, это будет не так трудно, и мне не придется ехать в Амьен, чтобы найти особу, к которой он воротится когда-нибудь.

— Кто эта особа?

— Дочь вальдеграсского садовника, которую я очень хорошо узнал в Сен-Дени, несмотря на ее мужской костюм.

— Действительно, эта девушка была похищена в то время, когда я велел отвезти ее в монастырь.

— Она, должно быть, была ранена или больна, потому что ее несли на носилках.

— Это какая-нибудь штука этого проклятого человека.

— Мы прекратим все эти штуки; но прежде чем станем заниматься этой мелюзгой, займемся большими рыбами и раскинем невод так, чтобы они попали в него. Я сейчас же еду в Амьен.