Поэтому, когда к Анне Герман за кулисами Дома Киноактера после одного из выступлений осенью 1964 года подошла высокая женщина и представилась сотрудницей студии «Мелодия», Анна решила не упускать шанс записать песни для советских слушателей…
Анна во время записи очередной песни в студии «Мелодия».
Фото Рудольфа Алфимова
Аня «Тёмненькая»
Анна всегда была окружена людьми, но оставалась внутренне замкнутым человеком. По-настоящему она открывалась только близким друзьям.
Говоря о друзьях Анны Герман, мы в первую очередь вспоминаем Анну Николаевну Качалину. Кем она была для Герман? Наверное, даже понятие «лучшая подруга» не вместит в себя всей глубины того, кем были друг для друга эти люди.
Две Анны познакомились в 1964 году, в Театре Киноактера на тех самых первых московских выступлениях польской певицы. С тех пор завязалась рабочая переписка, вскоре переросшая в дружескую. На протяжении восемнадцати лет шли письма из Москвы в Варшаву и обратно. Восемнадцать лет доверительной непрерывной переписки, более ста писем…
«
В письмах к московской подруге Анна делилась всем: и болью страданий во время реабилитации после автокатастрофы, и радостью рождения сына. Некоторые письма певица писала из поездок, делилась впечатлениями о том, например, как её принимают в Средней Азии. Последнее письмо, в котором Анна Герман сообщает о радости принятия крещения, пришло тоже по адресу Качалиной.
А ещё были десятки встреч в уютной старой московской квартире на улице Герцена (ныне – Большая Никитская). Там, по соседству с Центральным Домом Литератора жила Анна Качалина, семья Качалиных. Там Анну всегда ждал горячий чай с пирожками. Домашние называли подруг – «Анна светленькая» и «Анна тёмненькая». Они были примерно одного роста, но волосы были разного цвета…
Анна Герман и Анна Качалина.
Фото Валерия Плотникова
Научила Хиля молиться
В августе 1965 года в Сопоте проходил очередной международный песенный фестиваль. По этому случаю композитор Марек Сарт написал для Анны динамичную песню «Бал у Посейдона». Песня была со сложной мелодической линией, убыстряющимся темпом, требовался внутренний накал эмоций для её исполнения. У Анны песня получалась просто превосходно. Польская публика по достоинству оценила новый шлягер. Хотя после «Танцующих эвридик» был шанс на неудачное выступление – слишком уж ярким был прошлогодний триумф. Но «Бал у Посейдона» только закрепил позиции Анны на польской эстраде. Заговорили об индивидуальном стиле Герман, о её неповторимом репертуаре.
Среди участников фестиваля в Сопоте в 1965 году был представитель Советского Союза – Эдуард Хиль. Молодой советский певец, тогда уже популярный в нашей стране, перед выходом на сцену не мог найти себе места – очень нервничал. В кулуарах поговаривали, что Хилю велели домой без победы не возвращаться. Это волнение заметила Анна, она подошла к Эдуарду: «Вижу вы сильно волнуетесь, я слышала вас на репетиции, по-моему, вам не за что переживать. У вас прекрасный голос и хороший репертуар». «Вам так кажется – нервно ответил Хиль – мне необходимо победить, я не могу вернуться в СССР с позором». Анна взяла его за руку: «Эдуард, вы умеете молиться? Если хотите победить, попросите Бога об этом. Он слышит наши молитвы. Отойдите в тот угол, отвернитесь и тихонько помолитесь. И всё будет хорошо».
Хиль отошел от Анны в странных чувствах. Такого он еще ни от кого не слышал. Он не знал, как нужно правильно молиться, но просто в душе попросил Всевышнего помочь ему на конкурсе. И вышел на сцену. В тот вечер Эдуард Хиль получил первую премию фестиваля в Сопоте, это была большая победа. А Анну он с тех пор называл не иначе как «мой ангел-хранитель».
Анна Герман и Эдуард Хиль за кулисами международного фестиваля в Сопоте.
Август 1965 года. Фото Александра Ялосинского
Награда в Бельгии