Анна и французский поцелуй (ЛП)

— Доводилось слышать. Кстати, кем работают твои родители?

— Мой папа политик. Сейчас занят кампанией переизбрания. Я не общался с «сенатором Уассирштейном» с начала учебного года.

— Сенатором? Настоящим?

— Более чем. К сожалению.

Ну, вот опять. О чём думал мой папа? Оправил меня в школу с детьми американских СЕНАТОРОВ?

— Здесь у всех ужасные отцы? — спрашиваю я. — Это что ли обязательное требование для обучения?

Джош кивает на Рашми и Мер.

— У них нормальные. Но папа Сент-Клера — особый случай.

— Я слышала. — Любопытство раздирает меня, и я понижаю голос: — Какой он?

Джош пожимает плечами.

— Настоящий козёл. Держит Сент-Клера и его маму на коротком поводке, а со всеми другими само дружелюбие. Почему-то так только хуже.

Внезапно моё внимание привлекает странная фиолетово-красная вязаная шапочка, плывущая по фойе. Джош поворачивается узнать, на что я там уставилась. Мередит и Рашми замечают движение шапки и отрывают глаза от книг.

— О, Боже! — восклицает Рашми. — Он надел Шапку.

— А мне нравится, — говорит Мер.

— Само собой, — замечает Джош.

Мередит одаривает его неодобрительным взглядом. Я поворачиваюсь лучше рассмотреть пресловутую Шапку, и к моему удивлению, она оказывается прямо позади меня. И красуется она на голове Сент-Клера.

— Значит, Шапка вернулась, — констатирует Рашми.

— Ага, — отвечает Сент-Клер. — Я знал, что вы скучали.

— У этой Шапки есть какая-то история? — спрашиваю я.

— Только та, что его мать связала её прошлой зимой, и все мы согласились, что это самый отвратительный головной убор в Париже, — объясняет Рашми.

— Неужели? — Сент-Клер снимает Шапку и натягивает её на голову Рашми. Из-под вязаного края комично торчат две чёрные косички. — Ты в ней просто неотразима. Просто красавица.

Рашми хмурится и, стащив Шапку, приглаживает волосы. Сент-Клер снова напяливает эксцентричный головной убор на свои растрепанные волосы, и я соглашаюсь с Мередит. Шапка довольно симпатична. Сент-Клер выглядит в ней тёплым и пушистым, как плюшевый мишка.

— Как выставка? — интересуется Мер.

Сент-Клер пожимает плечами.

— Ничего особенного. А вы чем занимались?

— Анна делилась «тонким намёком» отца, — отвечает Джош.

Сент-Клер морщит лицо от отвращения.

— Я больше не хочу читать его письма, спасибо.

Я закрываю ноутбук.

— Если ты освободилась, я кое-что для тебе подготовил, — говорит Сент-Клер.

— Что? Кто, я?

— Помнишь, я обещал, что заставлю тебя не чувствовать себя американкой?

Я улыбаюсь.

— Ты получил мой французский паспорт?

Я помнила обещание, но думала, что он забыл — всё-таки разговор состоялся несколько недель назад. Мне лестно, что он помнит.

— Лучше. Вчера пришло на почту. Пошли, он в моей комнате.

Произнеся это загадочную фразу, Сент-Клер прячет руки в карманы пальто и с важным видом направляется к лестнице.

Я заталкиваю ноутбук в сумку, перекидываю её через плечо и развожу руками остальным. Мер кажется грустной, и на мгновение я чувствую себя виноватой. Но я ведь не краду его у неё. Я тоже друг.

Я преследую Сент-Клера пять лестничных пролётов; Шапка гордо покачивается передо мной. Мы доходим до его этажа, и Сент-Клер ведёт меня по коридору. Я возбуждена и взволнована: никогда не видела его комнату прежде. Мы всегда встречаемся в холле или на моём этаже.

— Дом, милый дом. — Он достаёт цепочку для ключей с надписью «Я Оставил Своё ♥ в Сан-Франциско».

«Ещё один подарок его матери», — думаю я. На двери висит скетч — Сент-Клер в шляпе Наполеона Бонапарта. Работа Джоша.

— Эй, 508! Почему ты молчал, что твоя комната прямо над моей.

Сент-Клер улыбается.

— Возможно, я не хотел, чтобы ты жаловалась, что я громко топаю по ночам.

— Дружище, а ты, правда, топаешь.

— Я знаю. Извини.

Он смеётся и придерживает для меня дверь. Его комната оказывается аккуратней, чем я ожидала. Я всегда представляла, что у парней отвратительные спальни — горы нестиранных боксёрских трусов и пропитавшихся потом нижних рубашек, незастеленные кровати с простынями, которые не меняли неделями, плакаты пивных бутылок и женщин в неоновых бикини, пустые банки из-под содовой, мешки чипсов, разбросанные модельки самолётов и видеоигры.

Так выглядит комната Мэтта, и я всегда испытывала к ней отвращение. Никогда не знаешь, вдруг под попу подвернётся пакет соуса от «Тако Бэл».

Но комната Сент-Клера опрятна. Кровать заправлена, а на полу лишь одна маленькая стопка одежды. Никаких оборванных плакатов, только старинная карта мира над столом и две яркие картины маслом над кроватью. И книги. Я никогда не видела столько книг в одной комнате. Они сложены вдоль стен как башни — толстенные талмуды по истории, изодранные книги в мягкой обложке и... Оксфордский словарь английского языка. Как у Бридж.

— Не могу поверить, что знаю двух сумасшедших обладателей Оксфордского словаря.

— О? И кто второй?

— Бридж. Боже! Твои новые?

Корешки яркие и блестящие. Собранию Бриджет пару десятков лет: книги уже изодрались и расклеились.