Анна Иоанновна

Фельдмаршал во исполнение указа действительно отправился под Данциг «немедленно». Суть натуры Миниха кратко и выразительно охарактеризовал С. М. Соловьев: «Миних брался за все, оказывал всюду большую деятельность, не щадя трудов, еще менее щадил слов для выставления этих трудов, для прославления своих заслуг, для указывания беспорядков, которые были до него»[277]. В справедливости этих слов мы будем убеждаться не раз, но фельдмаршал проявил их еще до прибытия под Данциг, до ознакомления с обстановкой на месте: в его разгоряченной честолюбием голове были мечты на быстрый успех и военную славу, которую он непременно обретет под Данцигом. Репутацию хвастуна и тщеславного человека Миних подтвердил вполне, отправив императрице 22 февраля 1734 года донесение: «Ваше императорское величество верно обнадеживаю, что я по прибытии моем к армии город Гданск так осадить чрез Божию помощь уповаю, что из оного и в оный никто, кроме бомб и ядер, которые со стороны вашего величества посылаться будут, попасть не может и с магистратом так поступить и город в такое утеснение привесть, чтоб полную сатисфакцию вашего величества войску получить, ежели б только чрез помощь Божию, вскоре туда прибыть мог»[278].

Со стороны Миниха это выглядело бахвальством. Данциг — первоклассная крепость, со стороны суши почти неприступная, с добротными оборонительными сооружениями перед стенами крепости, впрок снабженная артиллерией и ядрами, а население — запасами продовольствия на несколько лет. Правда, из 30-тысячного гарнизона только треть относилась к регулярным войскам, а остальные были вооруженными горожанами, но и этих сил вполне достаточно, чтобы противостоять малочисленному корпусу осаждавших.

5 марта 1734 года в лагерь русских войск прибыл Миних. В неукротимой энергии, постоянно выплескивавшейся в поспешных действиях, Миниху не откажешь, как не откажешь и в том, что эта поспешность, не оставлявшая его в обоих войнах, создавала впечатление, что он постоянно гнался за славой, которая норовила от него ускользнуть.

В действиях Миниха под Данцигом можно обнаружить два аспекта: военный и связанный с судьбой беглого короля. Собственно, осада Данцига не являлась самоцелью, а была предпринята ради пленения Станислава Лещинского, чем окончательно был бы устранен соперник Августа III.

В донесениях Миниха о пребывании Станислава в Данциге и его таинственном исчезновении из города много неясного, и отечественные источники не позволяют дать исчерпывающий ответ, как было совершено бегство короля из города, в который, по заверению фельдмаршала, «никто кроме бомб и ядер… попасть не может».

В реляции от 10 мая Миних извещал о своем «крепком смотрении, дабы как из города, так и в город пропущен никто не был». Начальникам постов предписывалось «никого ни под каким видом, ни мужеского ни женского пола, хотя б кто и в нищенском платье, как сухим, так и водным путем пропущен не был». Фельдмаршал информировал также о мерах по перекрытию Вислы, исключавшей возможность использования ее для бегства: беглецу должны были препятствовать суда и засыпанные землей и потопленные бочки, а также прочие предметы.

Миних был настолько уверен или делал вид, что уверен в невозможности Станислава выйти из города, что не поверил или сделал вид, что не поверил сообщению о бегстве короля. Императрицу он извещал, что ему донесли 1 июня в два часа ночи об исчезновении короля, и произошло это якобы накануне. «Токмо я сему известию, — рассуждал фельдмаршал, — весьма не вероятен, ибо оный город нашими заставами так окружен, что без смертного страха ему из города выйти не без труда».

Когда отсутствие Станислава в Данциге стало неопровержимым, для выяснения условий таинственного побега Станислава и установления лиц, способствовавших дерзкой акции, была создана специальная комиссия, которой удалось лишь выяснить, что король бежал в сопровождении шведского генерала в лодке и что он был одет в крестьянскую одежду белого цвета и что, наконец, магистрат Данцига непричастен к организации побега. Так и осталось невыясненным, кто и как из армейских чинов споспешествовал побегу. Остается высказать две догадки. Первая — короля и его спутников пропустили на одной из застав либо по халатности, либо получив взятку. Но так как остался неизвестным маршрут бегства, то и невозможно установить заставу, пропустившую Лещинского. Другая версия — причастность к бегству самого Миниха. Зная алчность фельдмаршала, современники полагали, что он получил значительный куш. Эта версия опирается на донос, прямо обвинявший фельдмаршала в получении мзды. Из-за смерти доносителя следствие по доносу не велось. Сам Миних соглашался с объяснением успеха побега Станиславом: «Токмо темные ночи, мизерное мужичье одеяние и что пешу шел — в том его уходе пособили».