Анна Иоанновна

Известно, что таможенный тариф 1724 года защищал отечественное промышленное производство от конкуренции западноевропейских мануфактур, имевших двухвековую историю существования, изделия которых отличались более высоким качеством. Размер пошлин на ввозимые из-за границы товары определялся степенью возможности отечественных мануфактур удовлетворить спрос внутреннего рынка. Самая высокая пошлина 37,5 % от стоимости ввозимого товара была установлена на железо, полотно, скатерти, пуговицы и др., то есть на товары, в достаточном количестве производившиеся русскими мануфактурами.

Кроме того, устанавливались высокие пошлины на экспортируемое сырье и во много крат ниже на готовую продукцию, изготовленную из этого же сырья. Так, невыделанные лосевые и оленьи кожи облагались пошлиной в размере 37,5 % от цены товара, в то время как выделанные — 3 %, а нефть — 1 %. Льняная пряжа облагалась тоже самой высокой пошлиной, а изготовленное из нее полотно — 1 %. С вывозимого хлеба тоже бралась высокая пошлина — 25 % от его стоимости.

Морская торговля с заграницей осуществлялась на кораблях, принадлежавших иностранным купцам. Таможенный тариф поощрял русских купцов, вывозивших товары на собственных кораблях, уплатой трети установленного размера пошлины. Такой же размер пошлины тариф устанавливал для русских купцов, ввозивших импортные товары на собственных кораблях.

По просьбе голландских и прочих иностранных купцов, жаловавшихся на высокие пошлины на ввозимые товары, Сенат поручил Коммерц-коллегиям рассмотреть содержательную часть таможенного тарифа 1724 года — к выгоде или в тягость он русскому купечеству, обеспечивает ли в полной мере сбор пошлин. Комиссия пришла к выводу, что иноземные купцы уклонялись от уплаты высокой пошлины, тайно ввозя свои товары в Россию, а русские купцы производили некоторые изделия на своих мануфактурах, отличавшиеся низким качеством. По мнению Комиссии, изделия русских мануфактур сохранят конкурентоспособность, поскольку они продаются по ценам ниже стоимости импортных товаров. В итоге тариф 1731 года установил самую высокую пошлину — 10 % от цены товара, но на большинство товаров 5 % и ниже. Таким образом, тариф 1724 года, поощрявший развитие отечественной промышленности, принятием тарифа 1731 года был превращен в средство поощрения иностранных и отечественных купцов.

Непоправимый ущерб государственным интересам России нанес англо-русский торговый договор 1734 года, который лишил русских купцов источников получения прибыли и поставил английских купцов в привилегированное положение на внутреннем рынке России.

Англия в торговле с Россией занимала ведущее положение. Она вывозила 2/3 всей экспортируемой пеньки, 1/3 льна, более половины кож, более 3/4 полотен, весь поташ, значительное количество рыбного клея, щетины, воска. Приведенные цифры — красноречивое свидетельство обоюдной заинтересованности России и Англии в установлении взаимовыгодных торговых связей.

Формально большинство статей торгового договора предоставляло русским и английским купцам равные права, но реально в полной мере воспользоваться ими могли только английские купцы, объединенные в компании и располагавшие огромными капиталами. «Русской компании» англичан не могли на равных противостоять русские купцы, во много крат беднее, действовавшие к тому же разрозненно и не располагавшие торговым флотом.

«Русской компании» договор 1734 года предоставил права вести через территорию России транзитную торговлю с Ираном с уплатой лишь проезжей пошлины в размере 3 % с цены товара вместо 5 %, уплачиваемых ранее. В итоге англичане быстро вытеснили русских купцов с рынка Ирана — им предоставлялось право привозить в эту страну свои промышленные изделия и закупать там ценнейшее сырье для европейской шелковой промышленности (шелк-сырец).

Для английских купцов устанавливалась одинаковая с русскими купцами импортная пошлина — 3/4 существующей пошлины, привилегия, которой не пользовались прочие иноземные купцы. Доставка русских товаров в Англию могла производиться только на русских или английских кораблях. Но так как русские купцы не располагали флотом, то, по существу, перевозка товаров отдавалась на откуп англичанам. Английским купцам разрешалось приобретать в Петербурге и Москве недвижимую собственность, причем их дома освобождались от постоев. Но в договоре, кроме того, были пункты, ставившие русских и английских купцов в неравные условия. Так, русские купцы могли торговать только товарами «в российских провинциях растущих или деланных», в то время как англичанам разрешалось продавать «всякие товары и вещи», в том числе и изготовленные в других странах.