Анна, Ханна и Юханна

С тех пор наши отношения наладились, мне стало лучше. И дело было не только в том, что теперь я испытывала радость, направляясь субботним утром вместе с другими по Рыночному мосту на работу, не только в том, что у меня снова появились товарищи по работе, возможность болтать, смеяться и проявлять интерес к самым разным вещам, разговаривать и даже ругаться с покупателями, раскрывая иногда пасть, как говорил Ниссе Нильссон.

Нет, речь шла и о моей самооценке.

Нильссону я сказала, что он спас мне жизнь. Матери я сказала, что нам не хватает денег, и это было откровенной ложью. И наконец, Анне я сказала, что не могу больше сидеть в четырех стенах.

Дочь поняла меня и стала готовить ужин по пятницам, убирать квартиру по субботам и поставила себе целью овладеть искусством домохозяйки. И это несмотря на то, что ей тогда было всего двенадцать лет.

– Она очень ответственная, – говорил Арне и не жаловался, если котлеты оказывались пересоленными, а рыба – плохо прожаренной. Но это было только в начале. Анна всегда была честолюбива и принялась учиться. Она взяла мою старую поваренную книгу и заслужила одобрение Арне.

Когда я вернулась домой со своей первой зарплатой, он сказал, что много думал о моих словах и признал, что вел себя как последний скупердяй.

– Я очень боялся, что стану таким же, как мой папаша, – сказал он. – Мать отнимала у него все до копейки и милостиво выдавала мелочь на нюхательный табак. Если он об этом просил.

Слава богу, что я была так поражена этим признанием, что не нашла что ответить и промолчала. Арне не грозила опасность стать таким, как его отец, но вот от матери он унаследовал многое.

Он предложил мне взять на себя заботу о семейном бюджете. Он был убежден, что у меня это получится лучше, чем у него. С того дня от стал отдавать мне свою зарплату, и закончились разговоры на тему «Ты решаешь, что делать с моими деньгами». И я действительно навела порядок в денежных делах. Весной он захотел поставить на лодку новые паруса, но я сказала «нет». На это у нас не было денег. На сэкономленные деньги надо было установить котел и провести паровое отопление.

Я наконец осознала то, что интуитивно знала всегда. Я поняла, что женщина никогда не добьется уважения, если не будет прочно стоять на ногах.

Теперь, много лет спустя, я начала в этом сомневаться.

Анна всегда сама заботилась о себе и своих детях. Она стояла на ногах крепче, чем я. Она этого добилась. Дело кончилось разводом, хотя и несколько позже. Нет ли в самой женской природе чего-то такого, чего мы не видим и не распознаем?