Анна навсегда

В первую очередь, в глаза бросалось невообразимых размеров зеркало в окружении, как минимум, десятка плафонов, больше напоминающих шары для игры в боулинг. Затем внимание на себя перетягивала кровать, не уступавшая габаритами плавательному бассейну, который оборудовал на заднем дворе нашего загородного дома мой мужчина из прошлой жизни. Темная матовая поверхность пола сплошь была покрыта грязными разводами, отчего создавалось впечатление, что последний раз уборку здесь проводили в прошлом году, а то и раньше. Черные стены, отделанные мраморной крошкой, выдавали в своем дизайнере либо утонченную и возвышенную натуру королевских кровей, либо… меня. Ведь я когда – то давно просила у своего мужчины из прошлой жизни сделать в нашей спальне такие стены, на что получила категорический отказ и нежелание поднимать эту тему когда – либо в будущем. Но венцом сего творения являлась люстра, сверкающая позолотой и тысячей хрустальных подвесок, покрытых слоем зеленоватой пыли. Люстра, висящая на глянцевом белоснежном потолке, грозившем вот – вот обрушиться под тяжестью хрустального монстра. «Интерьер моей мечты» – назвала бы я с сарказмом в голосе это сказочное помещение, если бы не боялась выдать свое присутствие. Я старалась не забывать, что Арис где – то поблизости и может появиться из ниоткуда в любой момент.

Мне пришлось лежать ничком на каменной поверхности вентиляционного хода, чувствуя оголившимся животом его холод и склизкую сырость. Собственное дыхание слышалось оглушающе громким в этой непроницаемой тишине пустой, как мне казалось, комнаты. Медленно посчитав про себя до двадцати, я решилась прыгать. Передо мной пятьдесят на пятьдесят раскрылась возможность либо сломать шею при падении с такой высоты головой вниз, либо аккуратно оттолкнуться и упасть прямиком на кровать. Вдохнув поглубже, я решилась на второй вариант. Всё прошло так гладко, что я даже мысленно себе поаплодировала и подпрыгнула вверх.

– Ты у меня такой еще ребенок, – раздался голос Ариса за моей спиной. Я слегка нервно обернулась. Его кресло было огорожено шторой. Он сидел в углу с бутылкой коньяка в руке. На его губах играла пьяная улыбка. Он был в темном махровом халате длиной до пола и в целом выглядел так, будто только что вышел из душа.

– Классно тебе, – криво усмехнулась я, – ты можешь мыться. А я нет. Обидно как – то получается. Почему в своем собственном доме я не могу принять ванну?

Мое тело само собой приняло положение истинной хозяйки дома. Он продолжал улыбаться. Похоже, что такое общение его устраивало.

– Я могу идти? – спросила я, не дождавшись ответа.

– Попробуй, – кивнул он.

Понимая, что дверь, скорее всего, закрыта, я повернула белоснежную ручку, сделанную под мрамор. Мои ожидания оправдались. Дверь действительно была заперта.

– Здесь у тебя больше шансов на побег, несмотря на то, что дверь заперта, а на окнах решетки.

Арис неспешно поднялся со своего кожаного кресла, на что оно отозвалось жалобным писком, и размеренным шагом подошел ко мне. Я не предприняла попыток отойти в сторону. Сейчас, после моей дерзкой попытки побега, ничто не имело смысла. Вид глубоко оскорбленной девушки только привел бы его в еще больший восторг, чего я никак не могла допустить.

– Один вопрос.

– Давай, – великодушно кивнул он, обдав меня дурманящим ароматом коньяка.

– Сколько баб побывало в этой постели? – я указала взглядом в сторону кровати. Это было несложно. Она занимала столько места, что посмотрев куда угодно в этой комнате, можно было уткнуться прямиком в неё.

– Единственная. Та, которая ткнула пальцем в самую роскошную кровать, что была на сайте магазина. У тебя неплохой вкус, между прочим.

Сарказм? Под воздействием алкоголя Арис менялся и становилось невероятно сложно отличить его насмешливый тон от серьезного. Пришлось продолжать разговор в выбранном мною русле.

– И поэтому ты спишь со мной в подвале на голом матрасе?

Он покачал головой и широко улыбнулся. В его глазах цвета бушующего океана снова заплясали огоньки. Харизма. Это то, чего этому обаятельному парню не занимать. От его улыбки каждый раз по моей спине бежали мурашки, поэтому я случайно прослушала, что он ответил. Повисла неловкая с моей стороны пауза, пока я смотрела на него.

– Я нравлюсь тебе, – заключил он.

– Мое сердце несвободно, – ответила я, попытавшись вложить в свой голос как можно больше металла.

– Оно занято мной. Ты просто этого не помнишь. Позволь себе узнать меня поближе, и ты сама убедишься в том, что я прав.

– Насколько близко? – я, как можно выразительнее, посмотрела на кровать, надеясь, что он поймет, о чем я.

Но этого не требовалось. Он снова понял меня без слов.

– Я могу считать это просьбой?