Анна, создающая королей

– Джулиус, прошу тебя, выслушай мое предложение! Я оставлю тебе все – острова, гостиницу и деньги. В обмен ты поможешь мне пройти освидетельствование и дашь развод. До моего дня рождения осталось семь месяцев и одиннадцать дней. Клянусь, я буду самой покорной, вежливой и незаметной женой. Посели меня в сарае, если хочешь. Как только я получу свободу, ты больше меня не увидишь. Знаю, что ты на меня обижен, но клянусь небесными силами: я не помню нашего с тобой знакомства на приеме.

Вдали замаячила ограда, и мы свернули в сторону.

– Территория поместья десять гектаров, она охраняется. За пределы без охраны не выходи. Я приставил к тебе двух человек на случай, если тебе захочется поехать в город. Если возникнут вопросы, управляющий со мной свяжется. Завтракать будем в восемь утра, ужинать в семь вечера. В мое отсутствие обедать будешь одна, сообщишь кухарке свои предпочтения.

– Джулиус!

– Анна!

– Пожалуйста, подумай о моем предложении!

– Сначала ты прислушайся к моим словам!

– Каким?

– Задумайся о людях, которые живут в этом доме. Ты обидела их своим поведением.

– Не осуждай меня! Мне очень непросто.

Резко остановившись, муж пнул комок жухлой прошлогодней травы.

– Мне тоже! Ко мне вернулась блудная жена, которая сбежала после первой брачной ночи, чтобы от меня избавиться. Невменяемая недееспособная жена.

Я заставила себя успокоиться. У Джулиуса своя правда, а у меня своя. Придется с этим жить и найти выход из тупика.

– Если все так плохо, то верни меня в клинику, но подумай о моем предложении. Тебе станет намного легче, когда я исчезну из твоей жизни.

Джулиус обернулся.

Никогда и ни у кого я не видела настолько серьезного взгляда, как у мужа. Казалось, что в этот самый момент он взвешивает проблемы целого мира и решает его судьбу.

– Анна, мне нужно услышать от тебя правду: ты придумала свое прошлое?

Следовало, не колеблясь, сказать «нет», но взгляд мужа требовал большего. Правды. Я знала, что, если солгу сейчас, мы никогда не найдем общий язык.

– Мне так не кажется, однако в последнее время я узнала много такого, что не могу объяснить.

Черты его лица чуть расслабились, видимо, Джулиус почувствовал, что я не лгу.

– Что именно ты не можешь объяснить?

– Полиция и военное ведомство тебя и так просветили. Ты обо всем знаешь.

– Знаю, но хочу услышать от тебя.

– Последние семь лет я жила с опекуном по имени Нерон, а теперь оказалось, что его не существует. Я никогда раньше не знала Гровера Лоранса, однако в моей почте есть письма, подтверждающие наше знакомство, и они написаны в моем стиле, моим языком. Я предложила тебе пожениться и организовала свадьбу, но ничего этого не помню. Вообще ничего. Как и взрыва на острове.

Джулиус не счел нужным прокомментировать мои слова.

После прогулки мы вернулись в дом. Муж направился в кабинет, а я спустилась к слугам, чтобы наладить отношения. Нахваливала выпечку пожилой кухарки (вполне заслуженно), восхищалась коллекцией старинных автомобилей, знакомилась с горничными. В наказание за то, что я обидела ни в чем не повинных людей, я запретила себе смотреть их ауры, поэтому пришлось общаться на равных. Я устала так, будто говорила на иностранном языке. Больше всего слуги сокрушались, что мы с Джулиусом поженились на острове, а не на Тритари. Горничные пытали меня расспросами.

Какое платье я надела? (Эээ… черное и прозрачное, но им лучше этого не знать).

Много ли было свидетелей? (Трое, считая слуг, но один из свидетелей – плод моего воображения).

Как Джулиус сделал предложение? (Если верить мужу, то предложение сделала я. А если верить мне…можно ли мне верить?)

Утомленная, я заперлась в спальне.

В шахматах мою ситуацию называют цугцванг. Какой бы ход я ни сделала, он может ухудшить положение. Остается выбрать наименее рискованный путь – найти подход к мужу и узнать, что ему от меня нужно.

В два часа дня я нехотя спустилась к обеду. Джулиус уже сидел за столом, длинным с белоснежной скатертью. Наша первая встреча произошла за таким же столом, когда Нерон объявил о грядущем замужестве. Воспоминания, живые и болезненные, раскрылись во мне, как старая рана, и я прижала руку к груди, чтобы не выпустить наружу жалобный всхлип.

Если я не налажу отношения с мужем, то не получу свободу, но как же это трудно! Мой муж и есть попрание той самой свободы. Навязанный, нежеланный.

– Сядь!

Я послушно опустилась на стул, предназначенный для гостей, старательно избегая высокого обитого бархатом места хозяйки напротив Джулиуса.

– Сядь на причитающееся тебе место! Слуги не обязаны угадывать, где тебе заблагорассудится есть. Пока ты живешь в этом доме, следуй моим правилам и не создавай проблем для моих людей.

– Поверь, Джулиус, я стараюсь! Ты просил быть честной, поэтому скажу следующее. В моих воспоминаниях мы познакомились не на приеме, а на острове. Ты сидел за таким же длинным столом с белой скатертью, и это знакомство было… ужасным. Мой опекун, отшельник по имени Нерон, выдал меня замуж против моей воли.

Я ожидала от Джулиуса бурной реакции или хотя бы недоверия и неприязни, но он невозмутимо поднялся и налил мне вина.