Анна, создающая королей

Нерон прижимал меня к себе, и все его тело горело страстью.

Но я не сдалась.

– Спокойной ночи, Нерон! Я перенесу вещи в соседнюю спальню, а ты разберись с пожаром! – Я высвободилась из его рук.

Без сомнений, он наблюдал за мной и видел, как, забравшись в свежую постель, я ласкала свои губы, вспоминая его поцелуй. Как мои руки прошлись по телу, касаясь груди, и оказались между раздвинутых ног. Как я прикусила подушку, выплескивая страсть в одиночестве чужой спальни.

Я не стеснялась своей реакции и не пыталась ее сдержать. Не осуждайте, пока сами не испробуете коктейль из чужой магии и страсти. Нерон поджег меня вместе с облаками, вместе с постелью. Когда от страсти горят глаза, когда лихорадка ломает тело судорогами, когда только один мужчина может подарить вам синеву покоя, тогда бросьте себе вызов: уйдите от него, жаждущего, и оставьте свое тело горящим на холодных простынях.

Это не ощущения, это судороги страсти. Они стирают память и меняют приоритеты. Ты пойдешь на все, только бы получить разрядку с мужчиной, который превратил твое тело в жидкую страсть.

Только один мужчина может подарить мне синеву покоя.

Но я не могу принять его синеву.

Он что-то скрывает, и я ему не доверяю.

Без сомнений, Нерон видел, как мой стон наслаждения перешел в слезы. Как он мог оттолкнуть меня шесть месяцев назад, если его страсть сжигала облака?

Нерон зашел в спальню уже под утро.

– Я ненавижу твои слезы! – Завернув в простыню, он вынес меня на балкон и усадил себе на колени. – Прекрати плакать! – Он напоил меня синим настоем из стеклянной трубочки и прижимал к себе, задумчиво перебирая мои волосы.

– Я не верю тебе, Нерон. Однажды поступив жестоко, ты сделаешь это снова. Ты опоздал. Жаль, что ты не показал мне свою страсть раньше, когда я так в ней нуждалась.

– Я не мог. Не спрашивай, а просто поверь!

– А теперь можешь?

– Теперь могу. Веришь?

Я задремала в руках Нерона, почти поверив ему – мужчине, который меня создал.

Пробуждение было шумным. Чужой йикин пел приветственную песню, перекликаясь со сторожевыми птицами, кружащими над замком. Аккуратно ссадив меня с колен, Нерон приветствовал уже знакомого мне мага. Лукресс остановился передо мной, буравя крохотными пуговичками глаз.

Нерон не обрадовался неожиданному гостю. Яростно жестикулируя, он издавал резкие отрывистые звуки, напоминающие ругательства.

– Доброе утро! Меня зовут Лукресс, – маг обратился ко мне на языке Тритари.

– Доброе. – Я потуже затянулась в простыню. От пронизывающего взгляда стало неуютно.

– Нерон рассказал вам, кто я такой? – спросил маг с акцентом.

– Да, вы мастер памяти.

– Если хотите знать мое мнение, то это бесполезный дар. Те, кто копается в прошлом, теряют будущее! – высокопарно провозгласил маг. – К сожалению, даже я, один из сильнейших, не вижу ни вашей ауры, ни памяти. На Тритари я видел вас издалека и старался не попадаться на глаза.

Знаю я, зачем он прилетал на Тритари, – чтобы вмешаться в память близких мне людей. Что сказать человеку, который своим мастерством погрузил меня в кошмар?

Нерон подтолкнул мага к двери, и в ответ тот выкрикнул несколько грубых слов. Понять бы, о чем они ругаются и как это связано со мной.

За ними закрылась дверь, но я успела услышать вопрос Лукресса:

– Ты сказал ей правду?

Произнесенные на языке Тритари, эти слова были сказаны для того, чтобы я их услышала.

Нерон прокричал ответ на чужом языке, но было слишком поздно, Лукресс уже достиг своей цели.

А вот и секреты Нерона, они вылезают из укрытия и показывают страшные зазубренные края.

Не волнуйтесь, почтенный Лукресс, я в курсе, что Нерон лжет.

Интересно, какую правду скрывают от женщины, ради которой поджигают облака?

Мужчины проговорили почти час, а за час можно выпить очень много синего настоя. Когда они вернулись на балкон, я отдыхала в кресле. Лукресс склонился и поцеловал мою руку.

– Так прощаются на Тритари, да? Целуют руки дамам?

– Вы прекрасно говорите на моем языке.

Лукресс снова поклонился, успев бросить быстрый взгляд на Нерона. Тот подтягивал ремни на седле йикина в надежде на скорое отбытие гостя.

– Я очень редко бываю на Тритари. Удивительное место, никакой магии, и мне там очень трудно! – Он театрально развел руками. – А уж как ненавидят нас, дивитов, какие истории придумывают! Страшные сказки! – В крохотных глазах старика заплясал оранжевый огонь. Взяв меня за руку, он сдавил ее с удивительной силой.

– Анна знает эти сказки лучше тебя! – усмехнулся Нерон.

– Говорят, что мы двухголовые монстры, что мы душим жертв хвостами, – Лукресс направился к Нерону, но, обернувшись, бросил на меня весомый взгляд, – и что мы выпиваем человеческие души огнем нашего взгляда! – Оранжевое пламя в его глазах вспыхнуло ярким светом.

Выпиваем душу огнем взгляда…

Ох, святые силы! Как же я сразу не догадалась!

Я проследила, как йикин Лукресса взмыл в воздух, как обогнул вершину горы и скрылся в облаках.

– Какие у нас планы на сегодня? – нарочито весело спросил Нерон, устроившись рядом со мной.

– Не знаю, как у тебя, а у меня на повестке дня всего один вопрос.