Анна в кроваво-алом

– Просто мы, похоже, единственные, кто о нем помнит. Я думала, после того как это случилось, меня окружит толпа народу и засыплет миллионом вопросов. Но даже Нат и Кати уже ни о чем не спрашивают. Их больше интересует, как дела у нас с тобой, можно ли считать нас романтической парой и когда я начну приводить тебя на вечеринки.

Она смотрит на текущую мимо толпу. Многие девчонки улыбаются, кое-кто окликает ее и машет, но ни одна не подходит. Словно на мне репеллент от людей.

– По-моему, они начинают злиться, – продолжает она. – Потому что я в последнее время не хожу с ними тусоваться. Свинство, конечно. Они мои друзья. Но… я не могу сказать им ничего из того, о чем мне хочется говорить. Чувствую себя так странно – словно коснулась чего-то, что выпило из меня всю краску. Или это я теперь цветная, а они черно-белые. – Она поворачивается ко мне: – Мы же посвящены в тайну, да, Кас? И она вытягивает нас из этого мира.

– Так обычно и происходит, – мягко говорю я.

После школы в лавке Томас суетится за конторкой – не за той, где Морвран продает фонари «летучая мышь» и фарфоровые раковины, но за дальней, заставленной банками с плавающими в темной воде штуковинами, покрытыми пыльной тканью кристаллами, заваленной свечами и связками трав. При ближайшем рассмотрении замечаю несколько свечей маминой работы. Как умно с ее стороны. Она даже не обмолвилась, что они знакомы.

– Вот, – говорит Томас и сует мне под нос связку каких-то веточек. Я не сразу понимаю, что это сушеные куриные лапы. – Только сегодня днем доставили.

Он показывает добычу Кармель, а та старательно маскирует отвращение деланым интересом. Затем он снова ныряет за стойку и исчезает, что-то там нашаривая.

Кармель хихикает:

– Как долго ты пробудешь в Тандер-Бей, когда все это кончится, Кас?

Мельком взглядываю на нее. Надеюсь, она не поверила в собственную ложь, скормленную Нат и Кати… не застряла в какой-нибудь девочковой фантазии, где я убийца больших и страшных привидений, а ее постоянно надо спасать.

Но нет. Дурак я, что так подумал. На меня она даже не смотрит. Она наблюдает за Томасом.

– Точно не знаю. Может, задержусь ненадолго.

– Хорошо, – улыбается она. – На случай, если ты не заметил, Томас будет скучать по тебе, когда ты уедешь.

– Может, ему кто-то еще составит компанию, – говорю я, и мы смотрим друг на друга.

На секунду в воздухе возникает ток, определенное понимание, и тут дверь за спиной у нас звякает, и я понимаю, что явился Уилл. Надеюсь, без Чейза.

Оборачиваюсь – рак таки свистнул. Уилл один. И злой как три осы, судя по его виду. Входит эдак гордым шагом, руки в карманах, сердито оглядывает антиквариат.

– Ну так что там за история с чарами? – спрашивает он, и я чувствую, как неловко ему использовать слово «чары». Оно чужое для языка людей вроде него, логичных до корней волос и всецело принадлежащих бодрствующему и трудящемуся миру.

– Нам нужно четыре человека, чтобы составить связующий круг, – объясняю я. Подходят Томас и Кармель. – Изначально защитный круг в доме должен был рисовать один Томас, но, поскольку Анна не преминет одарить его новым лицом, мы разработали план Б.

Уилл кивает:

– Так что мы делаем?

– Тренируемся.

– Тренируемся?

– Ты хочешь напутать там, внутри дома? – интересуюсь я, и Уилл затыкается.

Томас непонимающе таращится на меня, пока я не понукаю его взглядом. Теперь его выход. Даю ему копию заклятья на повторение. Он знает, что надо делать.

Он встряхивается и хватает написанную от руки копию заклятья с конторки. Затем обходит вокруг каждого из нас, беря за плечи и расставляя так, как мы должны стоять.

– Кас будет на западе, где всё кончается. К тому же так он первый окажется в доме, на случай если это не сработает. – Он ставит меня на западе. – Кармель, ты север, – говорит он и бережно берет ее за плечи. – Я на востоке, где все начинается. Уилл, ты будешь юг. – Он занимает свое место и в сотый, наверное, раз пробегает глазами бумагу. – Образуем круг прямо на подъездной дорожке, выкладываем фигуру из тринадцати камней и занимаем позиции. На шее у нас будут висеть мешочки с растительным зельем, приготовленным Касовой мамой. Обычная смесь защитных трав. Свечи зажигаются с востока, против часовой стрелки. И все мы нараспев читаем вот это. – Он передает бумагу Кармель, та читает, делает лицо и передает листок Уиллу.

– Черт, вы серьезно?!

Я не спорю. Слова и правда кажутся глупыми. Я знаю, что магия работает, знаю, что она реальна, но не знаю, почему она иногда должна быть такой скабрезной.

– Распеваем непрерывно и так входим в дом. Освященный круг войдет вместе с нами, хотя камни останутся снаружи. Я понесу гадальную чашу. Когда войдем, я наполню чашу, и мы приступим.

Кармель смотрит на гадальную чашу, представляющую собой блестящее серебряное блюдо.

– И чем ты ее наполнишь? – спрашивает она. – Святой водой?

– Скорее всего минералкой, – отвечает Томас.

– Ты забыл про трудную часть, – говорю я, и все смотрят на меня. – Ту, где мы должны заманить Анну внутрь круга и бросить в нее куриные лапы.

– Вы серьезно?! – снова стонет Уилл.