Аннабель

– Потом я ездил по всей округе и искал ее. Позвонил Норе, она сразу же позвонила в полицию, но там, похоже, ее не восприняли всерьез. Они сказали, чтобы мы подождали.

– Ты или твоя жена заметили что-нибудь необычное в поведении Аннабель перед ее исчезновением? – спросила Чарли.

– Нет, ничего не приходит в голову.

– Какое у нее было настроение?

– Даже не знаю, она казалась слегка… да нет, ничего особенного.

– Что именно? – настаивала Чарли.

– Была какая-то тихая – может быть, уставшая.

– Ты спросил почему?

– Нет, скорее – эта мысль возникла у меня сейчас, когда я стал вспоминать. Просто ощущение.

– У Аннабель случались депрессии?

– Почему ты спрашиваешь? Уж не думаешь ли ты, что она…

– Я просто хочу знать, случались ли у нее депрессии. Это стандартный вопрос.

Фредрик вздохнул и покачал головой. У Аннабель, насколько ему известно, не случалось депрессий, однако она не из тех девчонок, которые всегда беспричинно счастливы.

– Продолжай, – сказала Чарли, когда он замолчал.

Фредрик переспросил, что она имела в виду, и Чарли ответила, чтобы он продолжал описывать свою дочь.

Некоторое время он сидел молча, потом сглотнул и начал рассказывать. Аннабель была особенная девочка – все родители так говорят о своих детях, но Аннабель… Им всегда это говорили – что она особенная. Он почувствовал это еще при родах. Она начала кричать еще до того, как вышла наружу. Много ли детей начинают так рано? Фредрик переводил взгляд с Чарли на Андерса, словно они располагали такими данными.

– Она любит читать, – продолжал он. – За неделю успевает перепахать несколько книг. А все от любопытства. Аннабель всегда была любопытной… всегда в поисках чего-то. Ее интересовало все от буддизма до… – Он откашлялся, словно пытаясь вспомнить, чем еще она увлекалась. – Во всяком случае, сейчас она заинтересовалась церковью.

– Вы с Норой тоже посещаете церковь? – спросила Чарли.

– Вовсе нет, мы оба атеисты. Нора говорит, что все эти выдумки про Бога для Аннабель всего лишь способ поднять бунт.

– Против чего?

– Против нас. Она даже прошла конфирмацию. Возможно, потому что так поступило большинство ее одноклассников. Как бы то ни было, ей очень понравилось изучение Библии, которое на многих ее сверстников наводит тоску. Она даже сказала, что ее это заинтересовало, стала посещать службы и делать… другие вещи, типа посещения библейского кружка при церкви. Мы решили, что это даже хорошо. Церковь все же лучше, чем вечеринки в магазине Валля. Но туда она тоже продолжала ходить.

Фредрик поднялся и отошел к окну. Спина у него совсем ссутулилась. Чарли подумала, что так движется человек, потерявший надежду.

– Если она вернется домой, я не буду ее ругать, – произнес он. – Я только… обниму ее. Просто буду держать в объятиях…

Его прервал Андерс, протянувший ему бумажный носовой платок. Чарли метнула на коллегу раздраженный взгляд. Ей показалось, что Фредрик как раз собирался сказать нечто важное.

Фредрик смотрел на платок в руке, словно не понимая, что с ним надо делать, словно не замечал слез, капающих на футболку.

– Она была моим единственным ребенком, – прошептал он.

Чарли хотелось сказать: «Она и есть твой единственный ребенок».

Фредрик снова сел. Чарли отметила, что руки у него тряслись, когда он подносил чашку ко рту. То, что он рассказал, не способствовало созданию единого образа Аннабель, скорее наоборот. «Человек крайностей, – подумала она. – Сложная натура».

– В тот день, – сказала Чарли. – Произошло ли нечто необычное в тот день, когда Аннабель пропала?

Фредрик покачал головой.

– Что, например?

– Например, что вы поссорились.

– Я вообще ее в тот день не видел, – ответил Фредрик. – Я работаю на картонном заводе, «Бекхаммар», – добавил он. – Начинаю в семь, так что уезжаю из дома около шести. Но Нора общалась с ней перед тем, как она вышла из дома.

– Между ними не было напряженности?

– По словам Норы, они немного поспорили по поводу времени прихода домой, но ничего серьезного. Они ссорятся по этому поводу каждый раз, когда Аннабель куда-то собирается.

– А в целом? Они часто ссорятся по поводу чего-то другого?

– Чаще всего по поводу рамок и ограничений.

Чарли сглотнула и решилась задать трудный вопрос.

– Ты или твоя жена когда-либо применяли к Аннабель физическое насилие?

– Что за странный вопрос? – произнес Фредрик, обернувшись к ней.

– Стандартный вопрос, – ответила Чарли. – Не принимай на свой счет.

– Нет, мы никогда ее не били. Мы не из тех людей, которые бьют детей. И, конечно, я не могу не принимать это на свой счет, если со мной обращаются как с подозреваемым.

– Тебя ни в чем не подозревают, – сказал Андерс. – Это всего лишь вопросы, которые мы обязаны задать.

Чарли поймала его многозначительный взгляд, говоривший, что подробности по поводу стандартных вопросов они обсудят позднее.

– Ты не мог бы рассказать об отношениях Аннабель с Вильямом Старком? – спросила она.