Аннабель

– Я как раз собирался переодеться, – продолжал он. – В этой одежде довольно жарко. Только что был с группой подростков в церкви, мы вместе молились за Аннабель. Все так потрясены, – он смахнул со лба капельку пота. – В таких ситуациях ощущаешь… свое полное бессилие.

– Вы общались с ее родителями? – спросила Чарли.

– Я звонил, но никто не снял трубку.

– Лучше всего, если бы вы сразу поехали туда. Мама очень плоха.

Он кивнул. Разумеется, он поедет к ним.

– Как давно вы служите в этом приходе? – спросил Андерс, когда Ханнес выставил на стол бело-голубые чашки с блюдцами.

– Три года.

– Так вы недавно сюда переехали?

– Да, из Стокгольма. Мы устали от большого города. Жена мечтала иметь свой сад – надежное место, где можно было бы растить детей. Но теперь начинаешь понимать, что безопасных мест не существует.

– Насколько хорошо вы знаете Аннабель? – спросила Чарли.

– Она ходила на занятия библейского кружка. Это маленькая группа, где все хорошо знаю друг друга.

– Как вы думаете, почему она обратилась к церкви?

– Я могу лишь строить догадки. Однако нередко случается, что подростки в трудной семейной ситуации обращаются к церкви.

– Вы имеете в виду, что у Аннабель была трудная семейная ситуация?

– Я сказал это в самом общем смысле. Но ей пришлись очень по душе беседы перед конфирмацией. Чуть позднее я попытался создать молодежный кружок, но после нескольких встреч все, кроме Аннабель, отвалились. Тогда-то я и предложил ей место в библейском кружке для взрослых. Поначалу я думал, что она сходит один раз – и все, ведь остальные намного старше. Но Аннабель нашла в этом свои плюсы. Она… не такая, как другие в ее возрасте.

Чарли попросила его развить далее свою мысль.

– Порой она производит впечатление очень зрелой и рассудительной. И когда она говорит, ее все слушают. Можно было бы сказать, что она… просто-напросто умна.

Чарли спросила о других участниках группы.

Ханнес ответил, что их всего шестеро, и когда Чарли попросила их имена, заверил, что никто из них не имеет отношения к исчезновению Аннабель.

Почему он так в этом уверен? – захотел узнать Андерс.

Все они женщины и всем за семьдесят.

– Даже если они и не являются подозреваемыми, они могут знать факты, которые помогут нам двигаться дальше.

Достав из сумки блокнот и ручку, она попросила Ханнеса написать имена членов кружка.

– Вы с Аннабель беседовали наедине? – спросила Чарли, когда Ханнес вернул ей блокнот.

– Случалось.

– Во время этих бесед не выяснились ли какие-либо особые обстоятельства?

– Об этом я не имею права никому рассказывать.

– Думаю, вы понимаете, как важно узнать все, что может помочь нам найти ее.

– А я надеюсь, вы понимаете, что такое абсолютная конфиденциальность. И прошу прощения, – Ханнес бросил быстрый взгляд на часы, – у меня завтра похороны, к которым я должен подготовиться.

– Что я говорил? – заявил Андерс, когда они снова сидели в машине. – Ты всерьез думала, что мы что-нибудь узнаем у пастора?

– Но ведь узнали, – ответила Чарли.

– Что именно?

– Про семейную ситуацию.

– Но ведь это было сказано в общем смысле.

– Господи, ну конечно же не только в общем смысле.

– Но это, во всяком случае, ни для кого не новость, – сказал Андерс. – Мы уже знали, что с мамой не все в порядке, что она склонна слишком опекать дочь и…

– Он пьет, – сказала Чарли. – Мне кажется, пастор пьет.

– С чего ты взяла? – спросил Андерс, обернувшись к ней.

Чарли не знала, как ответить. Конечно, перегар, четко различимый запах этанола, когда она пожимала ему руку, но это не обязательно означало, что у него проблемы с алкоголем. Что-то во взгляде? Красный нос с лопнувшими сосудиками?

– Просто мне так показалось, – проговорила она. – Интуиция.

– Это делает его подозреваемым?

– Разумеется, нет, но ты ведь не хуже меня знаешь, что происходит с мозгами от алкоголя.

– Наверное, я все-таки знаю чуть похуже тебя, – улыбнулся Андерс.

Он завел мотор, а Чарли открыла блокнот и посмотрела на имена, которые записал для нее Ханнес: Инес Густавссон, Гун-Лиз Андерссон, Анна-Бритт Эстбергер, Марит Хеглунд и Рита Оксанен.

– Может быть, она что-то говорила кому-то в этом кружке, – проговорила Чарли. – Кто-то должен переговорить с этими женщинами.

– Стоит ли сейчас отдавать этому предпочтение? Не слишком ли все это надуманно? Не лучше ли сосредоточиться на участниках вечеринки?

– Этих тоже не помешает допросить.

Она позвонила Микке и продиктовала ему имена участниц кружка. Может ли он найти их телефоны и организовать краткие телефонные разговоры с каждой из них?

– С одной из них я беседовал не далее как вчера вечером, – ответил Микке. – Гун-Лиз Андерссон. Это моя бабушка. И одно точно могу утверждать: знай она что-нибудь ценное, давно бы уже рассказала мне.

– Свяжись с остальными, – сказала Чарли.

В другое время в другом месте