Аннабель

Эрик мгновенно подскочил к ним. Несколько долгих мгновений он и Сванте стояли друг напротив друга, глядя друг другу в глаза. Потом Эрик покачал головой и вернулся за барную стойку.

– Ему здесь не место, – сказала Сюзанна. – Не понимаю, почему Эрик не выставит его. Наверное, не решается.

– Почему?

– Отец Сванте владеет фанерной фабрикой.

– Понимаю, – сказала Чарли.

– Эрик не то чтобы большого ума человек, но он в состоянии сообразить: никто за него не вступится, если ему придет в голову выставить Сванте. Все боятся потерять работу на фабрике.

Чарли снова посмотрела в сторону стола, за которым сидел Сванте. «Приятели Аннабель», – подумала она. Не слишком ли хладнокровно сидеть и выпивать в пабе, когда их подружка пропала без вести? Или это именно то что нужно после целого дня, проведенного за прочесыванием леса?

У Сюзанны зазвонил телефон. Извинившись, она ответила.

– Да-да, уже иду, да, но я встретила старую подругу и… да, я помню, что обещала, только один бокал, нет, дойду сама, – она подняла глаза к небу. – Да, но ты ведь понимаешь, что не можешь оставить детей одних!

– Твой муж? – спросила Чарли, когда Сюзанна закончила разговор.

Сюзанна кивнула.

– Рвется меня забрать. Думаю, им движет не забота обо мне, а забота о своем удобстве. Он не хочет, чтобы я явилась домой поздно, так что ему придется завтра утром самому собирать детей. Черт, я еще не хочу уходить!

«Так оставайся», – хотелось сказать Чарли.

– Звони! – сказала Сюзанна, поднимая руку.

– У меня нет твоего номера.

– Да. Действительно.

Сюзанна попросила Чарли продиктовать свой номер, набрала его и позвонила.

После ухода Сюзанны Чарли еще некоторое время сидела одна. Взяв в руки телефон, чтобы сохранить номер подруги, она увидела два пропущенных звонка от Хенрика. Что он себе думает? Что она будет прикрывать его, если его жена начнет ей названивать? Становилось все очевиднее, что он просто идиот.

Бард на сцене снова начал петь после перерыва. Теперь в дело пошли хлопковые поля Луизианы. Песня снова вернула Чарли в Люккебу. Бетти, которая делает музыку погромче и требует, чтобы все шли танцевать. Некоторое время Чарли размышляла по поводу имен участников вечеринок, которые перечислила Сюзанна. Этих людей она помнила лишь как размытые фигуры без четких очертаний. Единственным, кто отчетливо рисовался у нее в памяти, был Маттиас. Забыть его лицо она так и не смогла.

Маттиас появился в Люккебу в то лето, когда Чарли исполнилось двенадцать лет. Бетти сказала, что это друг. Друг, у которого неприятности, а у нее ведь большой дом, и не может же она бросить в беде друга, которому негде жить. Поначалу Маттиас спал в домике на участке, но когда похолодало, он переехал в спальню Бетти, а перед самым рождеством Бетти рассказала, что Маттиас останется у них.

Чарли отказывалась понимать почему. Разве не сама Бетти столько раз повторяла, что ее дом – ее крепость и что она никогда, никогда не разделит его с мужчиной?

Но Бетти ответила, что Маттиас не такой, как другие мужчины, и что Чарлин наверняка это поймет, если только даст ему шанс.

Убеждена – однажды ты полюбишь его так же сильно, как я.

Андерс все еще не спал, когда Чарли поднялась в номер. Он разделил большую кровать на две и поставил их максимально далеко друг от друга.

– Я подумал, что ты останешься до закрытия, – усмехнулся он, прежде чем любезно отвернуться, так что она смогла раздеться до трусиков и футболки и залезть в постель.

Чарли посмотрела на вышивки крестиком, украшавшие стены, – сплошные высказывания о любви. Одна из них гласила: «Вера, надежда, любовь; но любовь из них больше», а над ней красовалась другая: «Любовь долготерпит и милосердствует».

– Что ты сказала? – переспросил Андерс.

– Я сказала, что тут на стенах, похоже, вывешено все послание к Коринфянам.

Андерс прочел надписи и согласился с нею. Впрочем, он не нашел в этом ничего странного – ведь они в номере для новобрачных.

– Ясно одно, – сказала Чарли. – Если я когда-нибудь выйду замуж, то никому не позволю читать послание к Коринфянам.

А что в этом такого неуместного, спросил Андерс, и почему ее так раздражают красивые слова о любви? С другой стороны, что зря копья ломать, добавил он, ведь она все равно никогда не выйдет замуж.

– Разве я это говорила? – спросила Чарли.

– Ты говорила, что не веришь в брак.

– Это не одно и то же. А что, есть те, кто до сих пор верит в брак?

– Ты цинична.

– А ты наивен.

Чарли улеглась поудобнее. От простыней исходил легкий запах табака, хотя они и были чистыми. Подушка оказалась слишком плоская.

– Что ты делаешь? – спросил Андерс, когда она снова поднялась.

– Ищу запасную подушку.

Ничего не найдя, она свернула свою кофту и подложила под подушку. Затем достала одну из своих книг.

– Ты скоро погасишь свет? – заворочался в кровати Андерс. – Уже час ночи.

– Я не могу заснуть, если перед сном не почитаю.

– А я не могу заснуть при свете.

– Тогда у тебя проблема.

Андерс вздохнул, скинул одеяло и поднялся.

– Что такое? – спросила Чарли.

– Ищу что-нибудь, чем прикрыть глаза. Я три месяца не спал, и…