Аннигиляция

— «Нет, с рук моих весь океан Нептуна не смоет кровь», — прошептал Йоррик. Он понял, что забыл предварить слова эмоцией. Теперь они не поймут. Они не поймут, что он имел в виду. Элкор попытался заговорить снова, но горло, его горло очень болело.

— Исс… — с усилием выдавил он.

— Арестован, — сказала Анакс Терион, и ярко-зелёный цвет, вызванный её голосом, прорезал затуманенный разум элкора.

Йоррик с трудом поднялся на ноги. Скоро начнётся безумие. Он знал, что так будет. Он видел это, слышал и, как любой другой врач, не был подвержен обычному заблуждению, что его случай будет отличаться от клинической картины. Если заболевание прогрессирует, оно прогрессирует. Скоро он превратится в многотонную беснующуюся громаду, нацеленную на окружающих его людей. Это было умно, насколько может быть умным вирус. Споры, которые вылетали из разорванных гнойников, распространяли инфекцию одним путём, но как только жертва становилась одержима яростью на последних стадиях, её жажда разрушения и смерти тоже распространяла её, от жидкости к жидкости — классика, если такая существовала.

— Сердито: Ты взял мой микроскоп. Тот кроган собирался поговорить со мной об этом, — прорычал он, чувствуя, как в нём, словно кровяное давление, нарастает негодование.

Сенна'Нир немного отступил назад, готовый к тщетным попыткам поймать огромный вес падающего элкора, если тот упадёт снова. Хороший Сенна. Всегда такой хороший.

— Бабушка, — сказал кварианец с оттенком гордости в голосе. — Как ты спроектировала активный ретровирус?

— Здравствуй, внук. Что ж, для начала налей себе очень большой стакан, потому что это займёт некоторое время. Затем тебе нужно изолировать иммунные клетки и очистить ваш источник нулевого элемента от примесей…

— Вне себя от радости: Вы снова заставили корабль работать.

— Не полностью, но мы вернули к жизни несколько систем. Этого хватит?

— Удовлетворительно: Вполне. Предупреждающим тоном: Тебе не следует приближаться ко мне, Сенна. Сейчас я крайней заразен. Иди. Я оповещу тебя, когда закончу.

— Я ничем не могу помочь? Я хочу остаться с тобой. Как той ночью, когда мы пили ринкол и смотрели, как звёзды падают в реку. Ты помнишь ту ночь?

— С большой любовью: Скажи это вместо меня, Сенна. Возможно, другого шанса не будет.

Сенна'Нир заплакал. Элкор чувствовал сквозь шлем солёный запах его слёз.

— Нет, — отрезал Сенна. — Сам говори. Я не буду. Ты так близко. Ты не умрёшь, пока не спасёшь нас всех.

— Уговаривающим тоном: Скажи это.

— Нет! — заорал кварианец.

Капитан прервала их своим холодным и спокойным голосом, каким он был всегда ещё с тех самых пор на «Гефесте».

— Как мы сможем распространить ретровирус, когда ты его сделаешь, Йоррик? На случай, если произойдёт худшее, я должна знать.

Йоррик боялся этой части разговора. Здесь не лаборатория, а запасы не бесконечны. В конце концов, если ему повезёт прожить достаточно долго, а корабельный компьютер действительно починили, Йоррику придётся работать с очень маленьким образцом. Бесконечное пространство, заключённое в скорлупу грецкого ореха.

— Неохотный ответ: Самым эффективным способом, учитывая, как мало материала в нашем распоряжении, будет ввести его кому-нибудь и позволить заразить им других, как это произошло с оригинальным вирусом Фортинбраса. Это может быть больной или здоровый человек, но ему придётся пройти по всему кораблю, вступая в физический контакт со всеми, кто подвергся воздействию вируса. Я сомневаюсь, что будет достаточно материала на излечение больше одного человека. Мы могли бы подождать, пока вирус размножится в лабораторных условиях, но сколько ещё смертей произойдёт? Много. Так много смертей. И каждая — ярко-фиолетовая, такая же фиолетовая, как река ночью…

Йоррик чувствовал напряжение, которое сохраняло ускользающий от него разум. Он оцепенело уставился на Кетси'Олам сквозь туман своих мыслей. Ненависть хлынула в его сердце. Безымянная, беспричинная ненависть. Если бы он только мог разорвать её на куски и насладиться её кровью, всё вернулось бы на круги своя. Каким-то образом он чувствовал это своим нутром. Но старый элкор сдержал ярость. Всё это исходит не от него. Это Фортинбрас делал то, что делал всегда: появлялся в конце, чтобы разрушать и разрывать. Он не поддастся. Не сейчас. Это был его последний шаг. Его монолог. Его лебединая песня. Фортинбрас не испортит всего этого.

— Настойчиво: Уходи. Оставь меня наедине с работой, — взмолился Йоррик.

Коммуникатор внезапно затрещал и ожил. Нет, не коммуникатор. Это была публичная система оповещения. Единственный известный Анакс Терион способ связаться с ними.