Annularis (СИ)

Тики лениво сдунул надоедливую прядь с лица и уткнулся взглядом в тарелку — овощное рагу, тщательно размазанное по дну этой жестянки, повышению настроения, и так уже находящегося где-то в радиусе ядра Земли, совершенно не способствовало.

Он в этой дыре уже несколько недель, но к желаемой цели так и не подобрался. Хотя мог ли Тики сам это сделать? Видимо, нет, потому что здешние старожилы с упоением рассказывали, какой весь из себя Уолкер непредсказуемый и внезапный. Здесь были люди, которые ждали уже по несколько месяцев и даже лет, некоторые же так и не дождались — злые и разочарованные, они ушли восвояси, а третьи оставались работать в самом Ордене.

Комуи, кстати, очень активно и чуть ли не постоянно агитировал всех собравшихся присоединиться к ним.

И Тики подозревал, что большинство из тех, кто остался, просто надеялись больше не слышать этого психопата, с милой улыбкой расхаживающего по Ордену с метровой дрелью. Микк бы и сам остался, если бы это спасло его от каждодневной скуки и голоса этого противного учёного, но у него была другая цель.

Он намеревался вступить в ряды повстанцев.

Он хотел своими глазами поглядеть на Аллена Уолкера, о котором так много в последние года два-три разглагольствует Адам.

Тики раздражённо вздохнул, несколько раз ткнув в жижеобразную кашицу, и, недовольно скривившись, отодвинул тарелку в сторону.

Было пять утра.

Он какого-то чёрта проснулся ещё в четыре.

Вероятно, сказывались домашние привычки, когда мать нередко заставляла его вставать в пятом часу утра, чтобы поставить первые ежедневные инъекции, но Тики мотнул головой, отгоняя любые мысли о Семье.

Было скучно.

Апатия и раздражение поглощали его с каждым днём всё сильнее и сильнее, и если месяц назад он пылал желанием хоть как-то помочь — просился на кухню, застревал в лабораториях, даже несколько раз истребил колонии паукообразных хомяков в окрестностях, — то сейчас делать не хотелось совершенно ничего.

Тики даже стал мимоходом думать: а на кой-чёрт ему вообще сдался этот Уолкер? И в следующую секунду ответ приходил сам: а, точно, он же хотел посмотреть на повстанца, который уже проел плешь почти всей семье, потому что Адам в последнее время вспоминал его так часто (и обычно словами, для интеллигентного главы совершенно неподходящими), что, например, его мать перестала приходить на ужины.

Адам в основном болтал там о том, что успел совершить этот Уолкер. И сокрушался, что Ковчег он так и не вернул.

Тики усмехнулся.

Наверное, Уолкер этот — личность незаурядная. Уж с ним Микку обязательно будет весело и интересно.

Не то что среди колб и склянок в том чёртовом бункере, по нелепой случайности зовущемся его домом.

Вдруг до ушей Тики донёсся странный жужжащий гул, словно бы какой-то тяжёлый самолёт приземлялся, поднимая облако шелестящей пыли. Микк недоуменно нахмурился и вскочил со скамьи, бросаясь в коридор, потом — по лестницам вниз и, наконец, выбежал на улицу, чтобы в следующее мгновение поражённо застыть.

Рядом с ним в течение нескольких следующих секунд также поражённо раскрыли рты ещё с десяток человек, а минутой позже вышел размеренной походкой Комуи, невозмутимо попивающий кофе, и Тики вдруг понял, что не зря проснулся так рано.

Потому что рядом с Орденом наконец-то приземлился Ковчег.

Ковчег вообще-то был прототипом такого средства передвижения, какое в фильмах лет двести пятьдесят назад называли звездолетами. Собственно, так их звали для удобства и сейчас, хотя за пределы земной орбиты такие корабли выходили все же довольно редко, да и было их на самом деле не слишком много. Но Ковчег — он отчего-то был для Адама и Майтры особенным кораблем, и хотя на вопросы об этой особенности оба они всегда говорили, что там просто осталось множество ценнейших образцов и разработок, Тики казалось, что это далеко не вся правда.

Этот Ковчег почти двадцать лет назад украла у Семьи авантюрная парочка каких-то ученых, и с тех пор никто так и не смог вернуть его обратно. И казалось бы — ну обычный корабль с претензией на возможность межпланетных путешествий на нем (собственно, это было даже не более чем вероятно — это было абсолютной реальностью для Ковчега, как и для многих других кораблей, которые использовались подземными кланами для добычи на других планетах необходимых человечеству ресурсов), но отчего-то последние года Адам все сокрушался и сокрушался на предмет того, что управляет им какой-то малолетний дурак.

Хотя Тики не назвал бы Уолкера дураком — дурак давно бы попался в лапы Семьи, а этот мальчишка был едва ли не главой повстанческого движения.

Дверь Ковчега бесшумно опустилась и явила зевакам внутренности звездолета. И Тики совершенно не удивился тому, что внутри — насколько он мог видеть — все абсолютно стерильно. Шоком для него стало иное.