Annularis (СИ)

Хотя на самом деле все было наверняка очень просто. По сути у Уолкера было очень много возможностей наблюдать за ним. Взять хоть тех же големов, снующих по штаб-квартире днем и ночью, везде и всюду. Ведь каждый из них стопроцентно имел функцию наблюдения и записи — не мог не иметь.

— Он и сейчас присматривается, — с улыбкой поделился Джонни, как будто заметив изменения в поведении Микка. — Ты этого просто пока что не замечаешь. Через пару дней он определит тебя в одну из бригад, и с этими людьми ты будешь появляться в нужный момент для решения определенной задачи, которая находится в радиусе их умений. А свободным временем будешь распоряжаться как вздумается. Сам Аллен, например, часто помогает на кухне Джерри, — сообщил он.

Тики непонимающе вскинул брови.

— Он говорил что-то про испытательный срок, вообще-то… — осторожно отозвался он. На это Джонни только махнул рукой с зажатым в пальцах болтом (чуть не выколов при этом Тики этим самым болтом глаз).

— Забудь! — он хохотнул. — Если кто-то приходит с Алленом на борт, то уже никогда не покидает Ковчег не то что навсегда, но даже на хоть сколько-нибудь продолжительное время.

— Значит, это все пустые угрозы? — Тики удивленно хмыкнул и покачал головой, поддерживая тонкую металлическую пластину.

— Это значит, — веско произнес Джонни, не прекращая улыбаться, — что наш капитан просто не умеет нормально общаться с людьми, вот и все.

Но вообще-то на самом деле это значило, что теперь с Ковчега Тики турнут только в том случае, если он совершит что-то абсолютно из ряда вон выходящее.

Или если он сбежит во время одной из вылазок за артефактами.

Если его определят в охотники.

Если паранойя все-таки возьмет над ним верх и прикажет ему сбежать.

Если.

Тики хотелось верить, что это «если» не станет «когда».

Потому что с каждой минутой ему нравилось здесь больше и больше.

Но если Джонни говорил, что те, кто приходят с капитаном, больше Ковчег не покидают, то откуда в Ордене люди, которые якобы были здесь? Неужели просто слухи?

— Поэтому не обращай внимания на его грубости, — тем временем продолжал Джонни, уже роясь в другом механизме. — Иногда это даже… мило, — засмеялся он, покачав головой, и смазал маслом шестерёнки.

Тики тихо прыснул, отчего-то совершенно не представлявший этого мальчишку милым. Наглым — да. Ехидным — да. Высокомерным — особенно.

И то, как хорошо о нём отзывался уже третий член экипажа, наводило на мысли, что-либо они — мазохисты, либо сам Микк чего-то пока ещё не разглядел.

— Не похож он на милого. Маленький — да, но милый… — поделился Тики, на что Джонни добродушно рассмеялся.

— Только не зови его маленьким, хорошо? Он же пытается казаться крутым и сильным, хотя младше почти всех на этом корабле, но… — он вдруг замялся, несколько неловко прижав голову к правому плечу. — Кроме Хев и Канды никто о нём ничего не знает.

Тики повел плечами.

— Сейчас никого скрытностью не удивишь, — заметил он, невольно вспоминая снова о лабораториях и думая, что никогда не захочет говорить об этом кому-то. — Каждый ревностно охраняет свои тайны, и это нормально, мне кажется…

— Не слишком — если пытаешься жить как все обычные люди, — буркнул себе под нос Джонни, но тут же тряхнул головой. — Извини… Что это я… Уже чушь болтаю.

Микк махнул рукой, отчасти понимая его претензии. Вот только на нормальных людей похожи они при всем желании не были. Сейчас на Земле вообще не осталось никого нормального, по его мнению. У каждого была своя маленькая личная трагедия за душой, и что-то ужасно сложное творилось в голове.

Потому что жить нормально среди мутантов, бесноватых и шпионов Семьи просто не выходило — Тики пробовал.

Он вообще много чего пробовал за этот год. И… обсуждать Уолкера с кем-то ему совершенно не хотелось. Узнать о нем больше — да (все же он был интересным), обсуждать его — ни в коем случае. В такие моменты Тики казалось, что он делает что-то определенно недостойное, и это заставляло морщиться.

Именно поэтому парень просто перевел тему в более общее русло.

— А кто сейчас в полной мере нормален? — вопрос получился каким-то неожиданно безнадежно усталым, и Джонни даже поднял взгляд от лежащей у него в ладони микросхемы, которую собирался впаять в устройство.

— И правда, — кивнул он, вновь опустив глаза к механизму. — Но можешь поверить, я определённо точно нормален! — рассмеялся Гил, и Тики выдавил из себя кривую улыбку.

Как-то слабо в это верилось, учитывая, что он был на Ковчеге, но Микк заставил себя промолчать.

Каждый ведь скрывал свои маленькие трагедии по-своему.

— Я пришел работать в Орден, чтобы помогать людям, — между тем продолжал Джонни. — Просто знаешь… Когда смотришь на все это — понимаешь, что и тебя тоже это постигнет, рано или поздно. Поэтому я и здесь.

— Просто по доброте душевной? — удивился Тики, машинально крутя в пальцах плоскогубцы и отчего-то не представляя, зачем вообще взял их и куда должен деть. — А говоришь — обычный, — хмыкнул он. — Да ты удивительный, Джонни. Сейчас все за свою шкуру беспокоятся, а ты вот как — о других заботишься.