Annularis (СИ)

Ковчег отозвался взволнованным гудением проводов и едва заметной рябью в чаше, из-за чего Уолкер приказал себе успокоиться — слишком много эмоций может повредить управлению самим кораблём. Он и так уже схалтурил несколько дней назад, поставив автопилот на все сутки и оставив звездолёт висеть где-то над Аляской. Ковчег, конечно, был совершенно не против, но самому Аллену было стыдно за такие внеплановые выходные.

Он ласково провёл по панели управления, успокаивая низкий гул, и вздохнул. И как только отец вообще справлялся с этим звездолетом? Постоянный шум в ушах, постоянный контроль над эмоциями, постоянное ощущение, словно ты — какое-то газообразное облако наподобие Хевласки.

Как-то однажды Аллен спросил у подруги — каково это: чувствовать себя сгустком дыма? Та ответила довольно прямолинейно: обвила его лицо, не давая вздохнуть, и рассмеялась, объяснив, что главное во всём этом: нравиться себе.

Аллен себе не то чтобы нравился, но привыкнуть уже успел. И к Ковчегу привыкнуть успел. Но вот к такой кровавой системе управления — ещё нет. И, наверное, никогда не сможет.

Потому что привыкнуть — означает принять методы Семьи.

Когда Тики и Канда зашли в кабину управления, всё также переругиваясь, Аллен решил просто не подавать виду, что он здесь вообще есть. Может быть, они его не заметят, и ему не придётся выбирать сторону? И вмешиваться в их конфликт?

Однако Канда словно знал, что он сейчас на своем месте. Азиат вскинул голову и криво усмехнулся, щуря глаза.

— Эй, Шпендель! — громко окликнул он — так, что услышала даже Линали, задремавшая в своем рабочем кресле (время-то уже все-таки было довольно позднее). — Может, хоть ты разрешишь наш спор?

Глаза у парня блестели как-то азартно, хищно.

Уголки губ замершего на месте Тики поползли вниз — все такой же прямой — он просто замер посреди кабины и совершенно не двигался, словно происходящее ни в коей мере его не касалось. Но Аллен знал, что он слышит. И вслушивается в каждое слово, напряженный как натянутая струна.

Юноша облокотился на заграждение капитанского мостика и смерил Канду задумчивым взглядом. И какая же муха укусила этого идиота? Неужели он настолько сильно беспокоится, что бесится просто из-за этого дурацкого совпадения с лабораториями и руинами? Как будто раньше у них с Семьей таких проблем не было!

— А в чем, собственно, дело? — по возможности сухо поинтересовался он. — Собираешься впутать меня в очередной скандал?

— Хочу докопаться до истины, — ухмыльнулся парень. — Ну скажи, неужели не думал о том, как может быть этот красавчик связан со всеми нашими последними промахами?

Аллен почувствовал, как руки у него дрогнули, и потрясенно уставился на друга. Неужели тот всерьез считает, что обличает сейчас предателя?

Снова поссорился с Алмой совсем недавно? Разболелась спина, и надо вновь начинать принимать лекарства и позволять нано селиться в своем теле?

За весь этот месяц Канда ни разу не заикнулся ни о чем подобном. Может ли быть так, что он просто наблюдал и делал какие-то свои выводы? Не может же он просто основываться на этих идиотских совпадениях в своих обвинениях?

Нет, Аллен знал, что у них завелась крыса, но он полагал, что крыса эта находится в Ордене, потому что в отличие от Комуи с Тики он своих планов никогда не обсуждал. Так что — да, крыса была, но только не здесь, не в Ковчеге!

Тики вскинул голову, глядя юноше в лицо, и коротко усмехнулся. Во всей его фигуре на секунду словно мелькнуло какое-то… разочарование.

И только тут Аллен осознал, что слишком долго не отвечает, напряженно раздумывая надо всем происходящим.

Парень мотнул головой, не переставая криво улыбаться.

— Понятно, — голос у него был как на той первой записи ссоры с Кандой, которую несколько дней назад случайно увидел Аллен. — Ну раз всем так интересно, связан ли я с Семьей, и шпион ли я…

Браслеты щелкнули застежками на его руках — и один, и второй — и Тики сжал их в руках, показывая окружающим запястья.

Линали охнула.

Аллен ощутил, что до хруста в пальцах сжимает поручень, но совершенно не представлял, что сказать. Надо было извиниться, извиниться, извиниться…

Подарок? Какой к черту подарок!

Все запястья у Тики были исполосованы шрамами. Уродливые рубцы змеились по тонкой бледной коже от самой ладони — толстые и прямые, находящиеся на совершенно одинаковом расстоянии друг от друга.

— Главный бункер Семьи, блок L, лаборатория номер три, личный проект Лулу Белл «Идеальный человек».

И — со злым разочарованием, в этот раз уже совершенно явным, посмотрел на примёрзшего к полу Аллена, после чего круто развернулся и широкими шагами вышел из кабины.

Внутри что-то словно бы лопнуло, обрызгав внутренности ледяной водой. Уолкеру казалось, словно он сейчас упадёт — ноги внезапно подкосились, и он из последних сил вцепился в поручни, до рези в глазах смотря в ту сторону, куда ушёл Тики.

Идиот, идиот, идиот.

Какой же, чёрт подери, он идиот!

Не вмешиваться? Пусть сами разбираются?

Да он должен был пресечь всё это в самом начале, как только увидел! Ведь это и есть его долг как капитана!