Annularis (СИ)

Умирать нельзя. Умирать рано. Он еще не увидел света нового мира. Не приложил руки к его созданию. Он еще так мало успел, хотя так много знал. Он же ведь не…

Уолкер заметил их с Линали и махнул рукой, веля подойти. Кому — Микк так и не понял, но младшая Ли подтолкнула его в спину и тихо засмеялась, почти шепотом советуя ему:

— Не робей. Аллен любит норовистых.

Это звучало странно. Потому что его, как уже понял Тики, Уолкер не любил, постоянно подкалывая и одаривая насмешливо-оценивающими взглядами.

Или, может быть, ему просто казалось?

Они знакомы, чёрт подери, всего несколько часов от силы.

Микк, отчего-то испытывая глупую дрожь в коленях, поднялся на мостик к мальчишке, вновь отмечая, какой же он хрупкий и тонкий по сравнению самим парнем. Как такой вообще умудрился перейти Адаму дорогу?

Это же даже не мальчишка, это… малыш какой-то.

— Так, возьмись за поручни и не мешайся под ногами, — не глядя на Тики, бросил Уолкер.

И — достал из кармана перочинный ножик, один из тех, которые были популярны в начале двадцать первого века, с множеством функций, зачастую бесполезных, но всегда необходимых в самых странных ситуациях.

— Десять, девять, восемь… — зазвучал голос Хевласки по всему кораблю, и Тики заметил, как Линали уже уселась за одну из панелей, сосредоточенно всматриваясь в бегающие цифры и буквы.

Уолкер занёс нож над правой кистью и одним чётким (и совершенно безжалостным) движением рубанул по ладони.

— …семь, шесть…

Кровь густой струёй разбилась о поверхность ровного белого стола и тонкими ручейками поползла по сразу же углубившимся каналам размером с один сантиметр. Тики, стоявший позади мальчишки, но видевший кончик его носа, не сдержался (зрелище было… зрелищным) и выдохнул, сильнее сжимая поручни и наблюдая за словно бы вышитым бардовыми нитками кругом, полностью оплетшим красным узором мостик, который возвышался над остальным помещением примерно на метр. В самом центре стола образовалась неглубокая чаша, и Уолкер отвёл ладонь, размашисто лизнув её и повесив вдоль тела.

— …пять, четыре…

Из краёв чаши, наполнившейся кровью, вверх потянулись блекло светящиеся тонкие пластинки, больше похожие на голограммы, и пересеклись в одной точке где-то в двадцати сантиметрах над поверхностью стола.

— …три, два…

Пластинки образовали голографическую сферу, внутри которой словно бы полыхала чистая энергия, и Тики вновь не сдержал восхищения. Уолкер глубоко вздохнул, протянул ладони вперёд, огибая шар с обеих сторон, и усмехнулся.

— …один…

— Запуск.

— …ноль.

Ковчег плавно поднялся в воздух — а в следующую секунду Тики тряхнуло, и мрачное здание Ордена исчезло из поля его видимости. И уже это было настолько потрясающе, что Микк был согласен выслушивать подначки Уолкера целыми днями, лишь бы и дальше слоняться здесь.

Ковчег — удивительнейшее устройство, черт побери — хранил в себе множество тайн, судя по всему, и Тики ужасно хотелось все их разгадать. Правда, он сомневался, что у него получится понять хоть треть, но… В конце концов, это не блок матушки Лулу, который он излазил когда-то вдоль и поперек в поисках различных лазеек, ведущих к свободе.

Здесь он не будет сбегать.

Никуда и никогда.

Разве не пора повзрослеть наконец? Черт дери все эти детские травмы и ежедневные ранние подъемы, оставившие после себя наимерзейшую, наверное, привычку, от которой так за этот год и не удалось отделаться.

Тики хотел жить и идти дальше. Не для этого ли он сбежал от Семьи? Не для этого ли примкнул к врагам своей матери и многочисленных родственников? Не для этого ли он терпел и не позволял себе срываться и падать духом?

Не для этого ли он убеждал себя в том, что боится совершить самоубийство, хотя боль с самого детства была для него чем-то совершенно обыденным?

— Впечатлило, что ли? — голос у Уолкера был хоть и на порядок слабее, чем прежде, но все равно до крайности ехидный. Мальчишка опирался на поручень и несколько исподлобья наблюдал за реакцией Тики.

Микк моргнул. Он даже и не заметил, как Уолкер совершил все свои манипуляции с Ковчегом! Слишком задумался, непозволительно сильно отвлекся и… И что?

Он пожал плечами. Отрицать очевидное просто не было смысла. Да, взлет впечатлил его, и это факт.

— Есть такое.

Но было бы лучше, если он впечатлил его… несколько больше, чем это произошло. Возможно, тогда Тики не склонился бы снова к этой опасной теме, от одного воспоминания о которой во рту сразу собирается желчь.

— Тогда для тебя есть работёнка, — кивнул Уолкер. — Иди в оранжерею, отыщи там Крори, — приказал он — и отвернулся от Тики, показывая этим, что разговор окончен.

Ну просто сама краткость.

Микк, хмыкнув, спустился с мостика, заворожённо наблюдая за переливами кровавого узора.

А потом он познакомился с тем самым «парнем-вампом», ужасно бледным и болезненным, со скептическим удивлением пронаблюдал, как тот разговаривает с цветами, и после этого до самого вечера пытался вспомнить все комплименты (на всех языках, которые знал), чтобы успокоить разгневанные розы, выросшие до размера кабанов. И желающие тебя сожрать живьём.