Аномальная зона

– Ничего, я вам списочек подготовлю, закажем на Большой земле целую фильмотеку, – пообещал бывший правозащитник. – Ознакомитесь с вражеской пропагандой во всех, так сказать, жанрах. С терминаторами, агентами 007, с разными гарри поттерами и властелинами колец…

– А растлевающие… кхе… нравственность и коммунистическую мораль, вроде «Эмманюэль»? – с надеждой в голосе хихикнул замполит и облизал жирные от кабаньего шпика губы.

– Да сколько угодно! – с пьяной широтой души развёл руки Эдуард Аркадьевич. – Я вам такие порнухи представлю, по сравнению с ним «Эмманюэль» детской сказкой, вроде «Дюймовочки», покажется!

5

Конечно, бывший правозащитник не собирался до конца своих дней коротать век в сталинском лагере, даже в сытной и не слишком беспокойной должности замначальника КВЧ. Хотя и попытки вырваться не форсировал, рассматривая своё пребывание здесь как некую длительную экзотическую командировку, вроде популярной экстремальной телеигры «Единственный выживший», например. Игры, сулящей победителю немалый приз, между прочим. Ведь лишь малая толика золота, добываемая зеками уже более шестидесяти лет, истрачена на поддержание существования лагеря. Остальное, львиная доля, хранится по-прежнему здесь. И, если уж на то пошло, исходя из принципа социальной справедливости, то именно дедушка, как вдохновитель и организатор оазиса сталинизма, именуемого режимным коммунизмом, имеет моральное право на большую часть этого золотого запаса. Или дедушкины наследники…

Бывший правозащитник вникал неторопливо в лагерные порядки и быт, обживался, заводил знакомства и не дремал на совещаниях, как многие сослуживцы, а слушал внимательно, анализировал, запоминал.

Каждые десять дней в красном уголке штаба проводились так называемые декадники. Это была традиция, нерушимо соблюдавшаяся ещё с гулаговских времён. Председательствовал на таких совещаниях полковник Марципанов. Несмотря на очевидную внешнюю дряхлость, он сохранял трезвый ум и ясную память.

Взобравшись на низкую сцену с помощью адъютанта, выполнявшего при нём роль телохранителя, вестового, секретаря и прислуги «за всё», пожилого лейтенанта Подкидышева, старик обессиленно усаживался за покрытый алой скатёркой стол с непременным графином воды и гранёным стаканом в центре, обозревал исподлобья рысьими, всё подмечающими глазами сидевший в зале начсостав и произносил негромко, с одышкой, зная, что его обязательно услышат:

– Начнём. Начальник планово-производственной части, доложите об исполнении производственного задания за декаду.

Начальник ППЧ подполковник Скоробогатов – маленький, плешивый, вечно испуганный, вскакивал торопливо и, держа в дрожащей руке бумажку, принимался заполошно, с подвизгиванием, читать:

– За отчётный период силами спецконтингента заготовлено леса семьдесят пять кубов при плановом задании сто, кирпича-сырца пятьдесят тысяч штук, обжига – тридцать тысяч штук при плане шестьдесят и сорок тысяч соответственно, золота в слитках один килограмм, самородного золота – четыреста пятьдесят семь граммов. Плановое месячное задание по драгметаллу выполнено в полном объеме…

– Чем объясните отставание по лесу и кирпичу? – слабым голосом интересовался полковник.

Производственник при этом всякий раз испуганно втягивал голову в плечи и принимался торопливо, глотая в спешке буквы и слова, оправдываться:

– Отставание, товарищи офицеры, объясняется целым рядом причин. Прежде всего низким выполнением нормы выработки на глиняном карьере и прессах, что, в свою очередь, обусловлено погодными условиями, недостаточной требовательностью со стороны бригадиров, слабым надзором за производственной дисциплиной конвоиров и режимников, неприменение действенных мер воспитательного воздействия в отношении саботажников и отказников от работы…

– Подполковник Иванюта! – обращал на главного режимника пронзительный взор Марципанов-старший.

Тот вставал – крупный, красномордый, негодующий:

– Из трёх случаев отказа от работы два связаны с состоянием здоровья, что подтверждено справкой санчасти. Так что ни о каком саботаже и речи нет! Один заключённый, мотивировавший невыход на объект отсутствием обуви, водворён в карцер. И что, эти три человека сформовали бы недостающие кирпичи?! Бригадиров, кстати, вы, производственники, подбираете. Но мой конвой не будет с дубинами у каждой тачки стоять и бездельников по спинам лупить! У него другие задачи – охрана периметра, предотвращение побегов! А за выполнение нормы выработки, плановых показателей должны следить бригадиры, мастера и начальник участка. Это их вина, что зеки на производственных объектах в носу ковыряют вместо того, чтобы тачки катать!

– Нет, позвольте! – в свою очередь, испуганно округляя глаза, кипятился подполковник Скоробогатов. – Именно от режима в решающей степени зависит производительность труда заключённых! Мои люди уже в шахту боятся спускаться. Там свои законы, свой мир. Пошлю я, к примеру, расчётчика проверить уровень добычи драгметалла, а ему там дадут кайлом по башке – и привет!