Аномальщики: Мутный Лес

– Облямбино – озеро небольшое и почти круглое. Размеры? Есть такое смешное русское слово, э-э-э…. Вспомнил. Диаметр…. Так вот, диаметром километра два с половиной. Может, чуть больше. С востока же Облямбино окружено высокими горными хребтами. Ну, очень высоченными и неприступными…. Обычное озеро, с первого взгляда. Глубокое, с чистой и прозрачной водой, но почему-то совершенно, не считая мая месяца, безрыбное. Обычное озеро? Да нет, имеются у него и некоторые…м-м-м, особенности. Во-первых, вода в Облямбино достаточно тёплая: в зимний период лёд на нём устанавливается примерно на три недели позже, чем на соседних водоёмах. А по весне, соответственно, сходит на три недели раньше…. Во-вторых, в мае месяце на Облямбино ловится невиданно-крупная для этих мест рыба: плотва – до двух килограммов, окунь – до трёх с половиной, язи, и вовсе, до десяти. Причём, только по поздней весне. В остальные же времена года и стограммовые полосатые окуньки здесь считаются редкостью. Старые лопари считают, что под высокими горными хребтами, подпирающими озеро с востока, существует большая пещера, заполненная водой. Мол, в мае месяце именно по этой пещере рыба из большой озёрной системы, расположенной на востоке, и заходит в Облямбино. Заходит, отъедается там от пуза, а потом уходит обратно. Хотя, и в больших восточных озёрах такой крупной рыбы не ловили никогда…. В-третьих, в Облямбино, по утверждению многих уважаемых лопарей, обитает ужасное чудище: то ли гигантская змея, то ли не менее огромная ящерица, умеющая плавать и нырять. Как бы там ни было, но местные охотники и рыбаки это странное озеро недолюбливают и всегда стараются обходить его стороной…

К двум часам пополудни третьего дня пути путники подошли к очередному горному перевалу. Лазаренко, тащивший на длинном кожаном поводке облезлого оленя, на широкой спине которого был закреплён походный рюкзак, выбрался на водораздел первым и, не удержавшись, выдохнул от души:

– Мать его развратную так и разетак! Ну, и ни фига же себе…. Ильюха, ты где? Лезь сюда! Тут такое – охренеть можно запросто…

Открывшийся его взору пейзаж по-настоящему завораживал: вся котловина озера, вплоть до горных серо-голубых хребтов, неприступной стеной поднимавшихся на востоке, была покрыта толстым чёрно-бурым шерстяным ковром. Этот ковёр местами значимо топорщился и тут же – через доли секунды – безвольно опадал, плавно перекатываясь мелкими ленивыми волнами с севера на юг, вслед за порывами лёгкого шаловливого ветерка.

Иван стоял в полном обалдении, не зная, что и думать по поводу увиденного. До озера оставалось метров шестьсот пятьдесят, но подходить к нему ближе совершенно не хотелось.

– Что приключилось с тобой, бесстрашный геолог? – поднявшись на перевал, заинтересовался Озеров. – Съел чего-то не того на завтрак? Живот прихватило? Или же, просто-напросто, дурака валяешь со скуки, как это принято-заведено у русских? Это же, малец, обычные комары. Красный мотыль дружно всплывает со дна озера и превращается в комариков. Только много их очень. Очень-очень-очень. Такое можно увидеть только здесь, на Облямбино. Поэтому и крупная рыба сюда – в мае месяце – заходит. По широкой подземной пещере, заполненной озёрной водой. Чтобы жирок – на комарином раздолье – нагулять…. Ладно, Ваня, будем прощаться. Отвязывай и снимай со спины оленя свой рюкзак…. Снял? Всё, расходимся в разные стороны. Давай руку, пожму. Тебе вниз, к озеру. А мы с олешками пройдём по водоразделу с километр и свернём в горную лощину, ведущую на северо-восток, к равнинам богатым ягелем. До встречи. И пусть удача не оставит тебя милостью своей…

Лазаренко, осторожно спустившись по пологому склону, поросшему хвойным мелколесьем, вышел на болотистый берег Облямбино. Беспрестанно копошащиеся комары покрывали озёрную воду неровным слоем, толщина которого в отдельных местах достигала двадцати-тридцати сантиметров. Вокруг стоял громкий нескончаемый гул, ноющий в ушах одной неизвестной и противной нотой. Отдельные насекомые, отчаянно работая крохотными крылышками, отрывались от общего слоя, взмывали на метр-полтора вверх и – в большинстве случаев – тут же безвольно падали обратно. А ещё сквозь неприятный гул было слышно, как кто-то жадно чавкает. Присмотревшись к комариному ковру повнимательней, Иван установил и источник «чавка». Это крупная плотва, вальяжно всплывая к поверхности воды, размеренно и неторопливо поедала незадачливых насекомых, всасывая их десятками и сотнями за один раз. То тут, то там на чёрно-бурой поверхности образовывались большие и маленькие воронки, сопровождаемые громкими чавкающими звуками.

Вволю налюбовавшись на этот экзотический пейзаж и слегка отдохнув, он двинулся вдоль берега, намереваясь обойти озеро вокруг. Шёл и внимательно присматривался: к озёрным водам – чтобы вовремя отскочить от уреза воды в случае появления голодного чудища со змеиной головой, а к береговым склонам – чтобы не пропустить выходы на земную поверхность медно-никелевой руды.