Аномальщики. Трилогия(СИ)

Минут двенадцать-пятнадцать непринуждённо поперемещавшись в самых различных направлениях, (и поглядывая на свой приборчик сугубо исподтишка), он подытожил: - "Получается, что хитрая "шпионская" аппаратура закреплена в стойках уличных фонарей. Под каждым из них огонёк индикатора становится прямо-таки кроваво-рубиновым, а по мере удаления от фонарей - заметно розовеет. Но и только, так как фонари тут понатыканы везде и всюду. Плотное такое наблюдение. А также и "прослушка".... Мол, какая ещё "прослушка", когда вокруг царит сплошной шум, гам и кавардак? Во-первых, отдельные фонари (и тёмно-синие скамейки под ними), расположены в стороне от основных карнавальных народных масс. А, во-вторых, утром и днём, когда уставший народ будет отсыпаться, на городских улицах установится тишина. Да и на приморской набережной.... Интересно, кого же это они здесь так старательно выслеживают, пасут и отлавливают? Заинтриговали, право слово.... Предупредить Мегре о "колпаке"? Чтобы длинным языком без меры не трепал? Уже, наверное, поздно. Тот его разговор с "доминошной" девушкой, скорее всего, запеленговали. Ну, и ладно, пусть будет - как будет. Тем более что я уже догадался - с большой степенью уверенности - о содержании данного разговора.... Кстати, о сеньоре Луисе Романо. Сегодня при встрече у памятника Себастьяну дель Коно он был подчёркнуто немногословен. Знает о "колпаке"? Вряд ли. Скорее всего, осторожность - характерная черта всех одиноких карибских волков.... Ладно, на сегодня с серьёзными делами покончено. Объявляется перерыв. Будем, что называется, беззаботно отдыхать и веселиться...".

Макс отправился на набережную Сан-Анхелино (за крайнюю левую бронзовую пушку), и окунулся в карнавальную жизнь по полной и расширенной программе. Попил пива. Причём, не только мексиканского, но и австралийского, и шотландского. С аппетитом съел порцию асадо "по-аргентински", приготовленного "из седла" годовалого гуанако. Немного потанцевал и пофлиртовал с молоденькими стройными девушками, скрывавшими свои лица за самыми различными масками. Продегустировал местные виноградные и фруктовые вина. Принял участие в торжественном и организованном кормлении котов и кошек, сновавших везде и всюду, всякими и разными вкусностями.Спел пару-тройку песен в ближайшем пляжном караоке. Вновь потанцевал и пофлиртовал с девушками. Попробовал жаркое из игуаны (половину отдал прожорливым котам). Переключился - под светлое немецкое пиво - на изысканные деликатесы из морепродуктов. Снова потанцевал и пофлиртовал...

А потом неожиданно, как это всегда и происходит на тропических карнавалах, наступил рассвет. Вернее, ворвался.

В тропиках всё происходит быстро и резко: рождение, взросление, любовь, революции, смерть, приход угольно-чёрной и влажной ночи, наступление нового дня. Тропическая диалектика такая, мол, вперёд и вверх, не раздумывая...

Сперва куда-то пропала ярко-жёлтая круглая Луна. Потом начали дружно, словно бы по чьей-то строгой команде, тускнеть, таять и исчезать звёзды. Последним, как и полагается капитану, "небесный мостик" покинул величественный и непревзойдённый Южный Крест. Вокруг заметно посветлело. Со стороны моря всё стало однородно-бирюзовым.

Максим стоял на чёрной прибрежной гальке и сомневался: - "Море, море, море.... Или уже небо? Точно, небо.... А, может, всё-таки, море? Ничего не понимаю.... Сейчас море и небо - совершенно-одинакового нежно-бирюзового цвета. Линия горизонта полностью отсутствует, благодаря чему небо и море сливаются в нечто Единое, Неразделимое и Неразгаданное. Обалдеть и не встать, короче говоря...".

На восточном краю неба торжественно зажглась-затрепетала тоненькая нежно-розовая нитка зари, которая - прямо на глазах - начала неуклонно расширяться, разбрасывая по краям радостное алое сияние.

Вскоре из-за горизонта уверенно выглянул-высунулся оранжево-жёлтый солнечный диск.

- Оптический обман тут же приказал долго жить, меняя цвета и перспективы, - раздался сзади знакомый мужской голос. - И вот уже нежно-бирюзовое море было безжалостно разлучено с голубовато-бирюзовым небом - будто бы кто-то Всесильный торопливо провел по прекрасному художественному полотну тупым ножом, оставляя где-то в немыслимой дали грубый шрам - линию далёкого горизонта.Нежное прохладное утро тихо и незаметно скончалось. Родился - безжалостный в своей грядущей жаре -новый тропический день...

- Однако, - обернувшись, недоверчиво улыбнулся Макс. - Да ты, комиссар, самый натуральный поэт. Не ожидал, право.... Может, и сочинительством балуешься на досуге?

- Так, только самую малость.

- Стихи? Проза? Драматургия? Сценарии?

- Всего понемногу...

Сеньор Кастильо, небрежно опиравшийся на свою белую прогулочную тросточку, выглядел на удивление благостным, просветлённым и умиротворённым.