Аноним

Второй удар пришёлся на соседнюю ягодицу. И ещё один, и после уже множество рассыпались рядом, как получалось — Фрэнк не считал их, он крайне плохо соображал, отвлекаясь лишь на то, чтобы как следует работать кистью и попадать в середину упругих ягодиц. Стараясь, чтобы удар был достаточно сильным, точным и без излишеств. У него не было никакого опыта, но то, как красиво расцветали ягодицы алым, как по спине Джерарда бегали мурашки, а сам мужчина чуть подтягивался на руках, постанывал и поджимал пальцы ног, говорило о многом.

Фрэнк остановился только когда почувствовал неприятное онемение в кисти, когда обе ягодицы Джерарда были точно полностью распустившиеся цветки мака. Судорожный вздох-всхлип отчетливо прозвучал в повисшей тишине. Джерард чуть склонил голову набок и уткнулся носом в своё предплечье, и Фрэнк было подумал, что перестарался, но, набрав больше воздуха грудью, тот сначала еле слышно, а затем громче повторил:

— Ещё! Этого мало…

Фрэнк вздрогнул. Он уже перешагнул грань страха и неуверенности, но то, каким умоляющим и при этом непреклонным тоном просил Джерард, даже для него было чересчур. Взяв себя в руки, он бегло осмотрелся по стенам фургона. Он не имел представления, чем ещё можно воспользоваться из предоставленного многообразия. Фрэнк интуитивно чувствовал, что Джерард просил его о количестве боли, а никак не о её интенсивности. И он очень сомневался, что сможет правильно орудовать чем-то вроде короткой кожаной плети. Это могло перерасти во что-то, к чему ни один из них не был готов.

Взгляд Фрэнка вдруг упал на семихвостую короткую плётку, висевшую с другой стороны. Лоскуты кожи даже на вид казались эластичными и были достаточно широкими, без узлов и свинца. Посчитав, что это именно то, что нужно сейчас, Фрэнк снял её с гвоздя и, примерившись к рукояти, вернулся обратно к Джерарду.

— Ну же… — снова прошептал тот в предплечье, и Фрэнк, на мгновение прикрыв веки и сглотнув, замахнулся.

Он лишь представлял, как это делать, но не имел понятия ни о силе удара, ни о месте, откуда лучше начинать. Первый замах вышел слишком слабым и смазанным. Лоскуты словно обняли спину Джерарда пониже лопаток и безвольно опали вниз. Тот вздрогнул, белая спина пошла мурашками. «Господи, я будто щекочу его», — с досадой подумал Фрэнк. Сделав поправку на эластичность хвостов и на вес плети, он осмелел. Следующий удар был ощутимее и вернее, Джерард судорожно выдохнул и подтянулся на руках.

— Да… ещё, Фрэнки… Так же…

У Фрэнка всё потемнело перед глазами. Джерард понял… Он понял, потому что тот действовал слишком неопытно. И сейчас он… поддержал его? Встрепенувшись, Фрэнк снова замахнулся: уже смелее, вспоминая правильное движение кистью и предплечьем.

Удары-объятия, точно голодные кожаные змеи, с хлёстким шипением обвивали спину Джерарда, оставляя на ней сначала розоватые, а затем более тёмные алые следы. Фрэнк замахивался, вдохновлённый сладкими стонами-всхлипами Джерарда, и метко отпускал плеть гулять по лопаткам, спине и пояснице, заставляя вздрагивать и подтягиваться на руках к кольцу в потолке. Они оба словно обезумели. Джерард просил «ещё», а у Фрэнка темнело перед глазами от тона этих просьб, какого он никогда прежде не слышал в его исполнении. Голос сводил с ума, забираясь под самую кожу и прокладывая там новые ходы.

Фрэнк очнулся, когда Джерард невыносимо громко и экзальтированно вскрикнул: — Хватит!..

На его спине алое слилось с алым, некоторые росчерки слабо оттенялись россыпью красных точек. Плеть вывалилась из ослабевшей кисти Фрэнка, он рухнул на колени перед Джерардом, обхватывая его руками за бёдра, зарываясь носом в горячие алеющие ягодицы. Его пальцы совершенно случайно задели что-то спереди — такое обжигающее и твёрдое, что Фрэнк широко распахнул глаза от удивления. Джерард не удержал громкого стона, когда его мальчик словно по наитию обхватил изнывающую без внимания, почти готовую излиться эрекцию пальцами и дерзко провёл по ней, будто проверяя — не сон ли это? Джерард никогда прежде не возбуждался от боли. Она приносила удовлетворение — при особом настроении и в разумных пределах, но никогда до этого он не испытывал ничего подобного.