Anorex-a-Gogo (СИ)

Её глаза наполняются болью, и я чувствую себя ужасно. Она беспокоится, и у неё есть все причины для этого. Я просто идиот. Но я чертовски голоден, я ничего не ел кроме бутерброда, который позже выблевал. Я раздражённый и голодный, поэтому неудивительно, что я не скачу тут от радости.

Мама поджимает губы, и я вдруг чувствую, что она пытается превратить меня в одного из своих маленьких психически больных пациентов.

— Ну хорошо. Просто скажи мне, когда достаточно проголодаешься для ужина, ладно?

— Ага, никогда, — я бормочу себе под нос, но знаю, что она меня не слышит, так как ушла на кухню.

Дышать

Я проснулся, и сердце беспорядочно скакало в груди. В другом конце комнаты зловеще гремит дверная ручка запертой двери. Я точно знаю, что это значит.

Мама не любит, когда я закрываюсь на замок, интересуясь, что у меня есть такого, что я пытаюсь от неё скрыть. Но она не знает, что я не прячу вещи, я пытаюсь остановить кое-кого. Не то чтобы я думаю, что хлипкий замок удержит Оуэна от того, чтобы войти. Но это моя последняя попытка его остановить.

Конечно же, замок поддаётся, и дверь открывается. Я закрываю глаза и отворачиваюсь от него, молясь о том, чтобы он подумал, что я сплю и оставил меня в покое. Но он не делает этого, и кровать прогибается под его весом.

— Тссс, Фрэнки. Это всего лишь я, — шепчет Оуэн, расстёгивая мою рубашку.

Я стараюсь думать о чём-то хорошем и счастливом, как книги. Я люблю читать. И то, что я думаю о книгах, заставляет меня думать и о Майки, потому что он тоже любит читать.

Оуэн тянется к моим штанам. Оказывается напротив моего живота.

И мысли о Майки подводят меня к мыслям о Джерарде. Сегодня днём в туалете он смотрел на меня довольно беспокойно. Может быть, он проявил заботу.

Он стонет, тяжело дыша. Я не чувствую, как он прикусывает зубами мою кожу на животе. Я не чувствую, как он кончает. К настоящему времени у меня затекает всё, что только может...

Джерард немного заботился обо мне. И он знал один из моих секретов. Могу ли я доверять Джерарду? Вы правда не должны доверять людям свои тайны, особенно, когда вам нужно быть невидимым.

Все чувства покидают моё тело. Я теперь далеко, далеко от всего этого. Но каким-то образом мне удаётся не забывать дышать.

Выходные

Большинство детей предпочитают ничего не делать, чем ходить в школу. Я ненавижу школу, но предпочёл бы отправиться в место, где я невидимый, чем остаться дома, где я таким не являюсь. Выходные — отстой.

Худшее в выходных это то, что я не могу никуда деться. В течение недели я могу исчезать в туалетах и школьных классах. В выходные всё, что у меня есть — моя комната. И я ненавижу мою комнату по причинам, которые, я совершенно уверен, вы уже знаете.

Мама возится со мной по выходным. Она приносит мне еду, потому что считает, что я слишком худой, а затем пытается проанализировать мои "чувства". Молодец, мам, но я больше ничего не чувствую.

Она спрашивает меня, почему я не приглашаю к нам своих друзей. Мой стандартный ответ — у них у всех есть своя жизнь. Я думаю, что она чувствует себя плохой матерью для меня. Не знаю, почему не рассказываю ей о Майки.

А ещё есть тема о девушке/парне. Моя мать не знает, гей я или нет. А я ни разу не потрудился уточнить это для неё. Так что она иногда спрашивает меня: "Есть какие-нибудь мальчики из школы, которые тебе нравятся?". Она говорит очень осторожно и волнуется, потому что не уверена, обижусь ли я на неё или просто отвечу. Мой самый распространённый ответ просто "Нет". Иногда я хмурюсь. Так что я сварливый неправильно понятый подросток, и я проявляю это!

Затем она спрашивает: "А какие-нибудь девочки?", на что я саркастично отвечаю: "Да, конечно, мам. На самом деле я трахался с десятью в подвале. И это было только вчера вечером!".

Это обычно затыкает её.

Потому что дело в том, что я гей. И мне стыдно.

Теперь, прежде чем вы начнёте кричать на меня, позвольте кое-что объяснить. Я не стыжусь того, что мне нравятся парни. Это, наверное, последняя из моих проблем. Быть геем это не мой самый большой страх, но причина кроется за этим.

Видите ли, мой самый большой страх в том, что Оуэн, мальчик, которого я называл своим братом, сделал меня таким. Как бы вы себя чувствовали, если бы день за днём просыпались изнасилованными вашим братом (приёмным или нет) и думали о том, что вы тот, кто вы есть, вам нравятся те, кто нравятся, потому что он делает с вами эти вещи? Вещи, которые являются очень, очень неправильными. Как бы вы себя чувствовали?

Как полное дерьмо, вот как.

И стыд. Стыд за то, что вам нравятся мальчики, потому что ваш брат трогает вас по ночам.

Вот она, печальная правда. Я, Фрэнк Энтони Айеро, грёбаный сукин сын. Разносите новость.

В любом случае, свои выходные я провожу, закрывшись в комнате, которую ненавижу, ненавидя людей, с которыми живу, и то, что они со мной делают.

И больше всего я ненавижу себя.

Карма