Anorex-a-Gogo (СИ)

У меня нет машины. Ну, не совсем так. У меня есть машина. Но это ещё и автомобиль Оуэна, и мы делим его друг с другом. Самый честный способ сказать об этом, просто признать, что я отказываюсь ездить в одной машине с ним. Да и в любом случае, он обычно не позволяет мне её брать.

Но в воскресенье я просто нуждался в автомобиле. Потому что Майки позвонил мне и спросил, не хочу ли я приехать и провести с ним время. И я понял, что на самом деле это отличный способ свалить из дома и от свирепых взглядов мамы и Оуэна... хорошо, Оуэна в целом.

И то, как далеко я собирался зайти, чтобы заполучить машину, было удивительно.

— Оуэн?

Оуэн даже не отвёл взгляд от того, что смотрел на ноутбуке, и очевидно, это было порно. Я мельком взглянул на это и испытал жуткое отвращение. Это была куча голых женщин, которым заткнули рты и привязали к стульям. Они все были в ужасе, в их стеклянных глазах сверкали слёзы. Оуэн трахается со мной, и Оуэн трахается с девушками. Для него это не имеет значения. Я знаю только то, что он больной садист-ублюдок, трахающий своего брата, и я никогда не захочу увидеть его другую сторону.

Я чуть повысил свой голос:

— Эм, Оуэн?

— Что? — ворчит он, поднимая на меня свои голубые глаза. И я просто теряю дар речи. Он до смерти пугает меня одним только взглядом.

— Н-ничего, — бормочу я и разворачиваюсь, чтобы уйти, отказавшись от своих планов с просьбой подвезти меня к Майки.

Похоже, я иду пешком.

Я не знаю, почему у меня такая карма, но она просто ужасна. Я был бы согласен даже на одно маленькое облачко с дождём, но она послала мне целую грёбаную бурю. И мне повезло пройти под ней около двух километров.

Я мог бы упомянуть сейчас, что не верю в Бога. Если бы Бог на самом деле существовал, он бы никогда не позволил Оуэну творить со мной и другими людьми такие вещи. Он никогда не позволил бы папе бросить нас. И, чёрт, он бы сделал меня немного худее!

По крайней мере, Он мог бы ниспослать всемогущую молнию, которая ударит в меня и избавит от боли и бремени, которым является моё существование.

Но никакой такой удачи мне не светит.

Всё, чем Он в конечном счёте одаривает меня, так это мокрая насквозь чёлка и одежда, которая облепляет меня сейчас, как вторая кожа.

С таким озлобленным настроением я подхожу к дому Уэев, дрожа от холода, пока дождь бьёт меня по лицу. И мне кажется, что я промёрз до костей, и мне больше никогда не будет тепло и сухо.

Дверь открывает не Майки. Это Джерард, его длинные волосы заправлены за уши, а глаза почти что закрываются, как будто он только проснулся. И на нём нет ничего, кроме пижамных штанов, которые низко посажены на его девчачьих бёдрах.

При виде меня, недовольного и дрожащего на их дверном коврике, на котором написано "WE COME", потому что буква "L" была выцарапана кем-то или стёрта, его губы расплываются в ухмылке. Видимо, он считает её единственным выражением лица, достойным меня.

— Фрэнки? — бормочет он, его голос хриплый ото сна. Он подавляет зевок и складывает руки на голой груди. — Ты просто стоял там под дождём?

Я злюсь на него и стискиваю зубы, чтобы они не стучали так громко.

— Я, блять, шёл сюда пешком, мудак, — ворчу я.

— Обижулька, — произносит он с насмешкой, подняв руки вверх, будто сдавшись. Он бросает на меня ещё один долгий взгляд, словно пытаясь решить, человек ли я или просто мокрая крыса, которую подбросили на порог его дома. — А почему ты решил, что сегодня отличный день для прогулки по Джерси?

— Мой брат не захотел отвезти меня на своей машине, — вру я, не желая признаваться, что на самом деле просто идиот, который даже не попросил об этом.

— Солнце светит, птички щебечут, так что ты подумал: "Какой прекрасный день, пройдусь-ка я пешком", — произносит он с сарказмом, и я хочу стереть с его губ эту грёбаную ухмылку.

Но теперь я не могу даже чётко видеть, так сильно меня трясёт. Я даже не уверен, что верно расслышал его, потому что стук моих зубов громко отдаётся в ушах.

Взгляд Джерарда смягчается через мгновение.

— Ладно, давай, Пэнси, тебе лучше зайти внутрь. Я не хочу объяснять Майки, почему его маленький друг умер от переохлаждения на пороге нашего дома.

Дом Уэев мог бы стать восьмым чудом света, просто никто не обнаружил его. Снаружи он выглядит просто... серым. Как и все дома в Джерси, особенно в такой день. Но вы заходите внутрь и как будто оказываетесь в другом измерении. В глаза бросаются стены, завешанные различными картинами художников, о которых я никогда не слышал. Некоторые из них выглядят так, будто они из музея Камасутры, другие настолько ужасающие, что мне хочется отвернуться. Но вместе они все, кажется... сочетаются.

Глядя на стены, ну, на ту часть стен, которую вы можете увидеть, кажется, будто человек, работавший над ними, просто решил бросить всё на половине. Одна стена почти полностью лавандового цвета. Но кто-то прекратил красить её ближе к концу, так что там она просто белая. На другой стене есть несколько чёрных полос, но ничего больше. Последняя стена выглядит так, как будто кто-то облил её каждым цветом краски, который только можно представить.