Ant (СИ)

Она смогла только поднять руку, намереваясь смахнуть с лица винные капли. Но синда неожиданно перехватил тонкое запястье у самого подбородка, из-за чего эллет импульсивно дернулась назад. Однако теплая ладонь, все это время гревшая поясницу, резко скользнула на талию и вернула ее обратно, крепко прижав к мужскому бедру.

Ощущение чужого тела и угрожающий блеск сапфировых глаз повергли Тауриэль в ужас! Еще никогда, никогда Ороферион не смотрел на нее так откровенно призывно. Не позволял себе такой близости… таких нежных поцелуев, какими осыпал сейчас похолодевшую ладонь…

Растерявшись, воительница даже забыла о сути происходящего и лишь смиренно наблюдала, как цепкий взгляд закрыли черные ресницы, а тонкие губы разомкнулись, невесомо касаясь большого пальца. Она не видела, только чувствовала кончик влажного языка, собирающий с кожи остатки пролитого дурмана. Но разум даже сейчас пытался отбросить внезапную догадку, ссылаясь на неопытность; только миг прозрения не заставил себя ждать. Он обрушился на него ураганом, когда синда вобрал в рот тонкий палец, а мокрая теплота спутала остатки мыслей.

— Владыка! .. — Тишину ночного сада пронзил испуганный крик. Но ни он, ни резкая попытка вырваться не освободили Тауриэль.

Напротив, Ороферион еще теснее прижал ее к себе, окутывая хвойным ароматом кедра. Он будто и сам превратился в могучее дерево, чья сила внезапно обернулась против эллет — ловкой, но слабой. Жалких мгновений не хватило ей для раздумий, и лишь настойчивое касание к затылку помогло ощутить хоть что-то, кроме давящих объятий. А в следующую секунду мягкие губы Трандуила обняли ее подбородок, слизывая красноватый ручеек. Неторопливо и усердно — словно гладкая кожа пропиталась вином.

Открыв рот, воительница судорожно вдохнула, но протест утонул в напористом поцелуе и волне густых локонов, согревших щеки. Изумление, пробежавшее по телу сотней колючих мурашек, вынудило ее обмякнуть в крепких руках, прислушиваясь к частому дыханию и шелесту волос, скользящих по одежде в такт торопливым, несколько резким движениям.

Ороферион не ждал ответа и сминал губы воспитанницы, уверенно раздвигая их языком и проникая все глубже, словно ища нектар. В такт ему двигались и пальцы, оглаживая спину, лаская затылок. Все теснее и теснее прижимая к груди стройную фигуру, искушая, завлекая в свою игру…

И уже скоро синда ощутил покорность. Эллет, не зная как и зачем, ответила на этот дерзкий поцелуй, так и не решившись обнять Трандуила — лишь опустила руки на его плечи, непривычно широкие, твердые… От этого душившие волю, заставляя с упоением прислушиваться к огоньку, неожиданно и мягко согревшему низ живота.

Он разгорался, обжигая чресла и неосторожно ища свободу. Принуждая Тауриэль выгибаться, храбро ловя язык Владыки губами, отбросив неуместное смущение. Она чувствовала источаемый эльфом жар, чувствовала легкую боль от его пальцев, впивающихся в кожу на плечах, бедрах… Но паутина касаний и звуков любовных ласк разорвалась слишком неожиданно.

Воительница неосознанно сжала кулаки и вдруг ощутила помолвочное кольцо, будто пчела ужалившее кожу. Разум очнулся в тот же миг, погасив искры яркой страсти и заставив понять, как требовательны поцелуи Трандуила, и как бесстыдно она на них отвечает.

Неловкость заставила эллет резко дернуться, уперевшись ладонями в грудь Орофериона, который не заметил перемены. Или решил не заметить, все больше смущая Тауриэль и не давая ей шевельнуться; та будто и впрямь оказалась привязанной к стволу душистого кедра. Ей удалось лишь отвернуть лицо, но жадные губы сразу же набросились на шею, как хищник на добычу.

— Не надо… — едва слышно попросила воительница, надеясь разжалобить Владыку Леса, бороться с которым ей не под силу.

— Почему? — Его хриплый голос предательски задел струны в животе эллет, заставив их снова дрожать и извиваться, нагревая все, что ниже.

— Так нельзя. — Она обратилась больше к себе, проклиная непокорное тело и сжимая бедра, ища избавления от напасти.

А Трандуил, видя сомнения, глумился все больше. Теперь он не пытался унять свое желание и шумно глотал воздух, пока раскрытый рот нежил шею и прикусывал кожу, оставляя розовые следы.

— Нельзя, — томно выдохнул Ороферион, поймав губами мочку уха, —, но так приятно…

Он растягивал слова, будто произносил заклинание. И в довершение ритуала скользнул языком по извилистому хрящику, торопливо обводя его изгибы и чувствуя, как Тауриэль резко выдыхает, откидывая голову назад.

Она вновь забылась, охваченная нарастающей пульсацией в жаждущем лоне. Вновь безропотно дала поцеловать себя, наслаждаясь крепкими, чуть грубыми объятиями. Но и этот миг наслаждения не продлился долго: Трандуил, кровь которого все еще хранила пары дурмана, уступил искушению и схватил воспитанницу под коленом, намереваясь затащить на себя.