Анти-Авелин

– Писать наверх соответствующие рапорты и встречаться у Егерева, пока не санкционируют продолжение официального расследования. Часов в семь утра сможешь у него быть?

– Смогу. Чертовщина какая-то! Есть труп, и не один, возбужденное уголовное дело, даже какая-никакая подозреваемая, а расследование приостановлено незримым распоряжением. И часто в столичном регионе такое случается?

– Редко, но бывает, к сожалению, когда дело касается крупных политиков. Быть может, со временем поймем, чьи интересы затронули эти события.

Попрощавшись с другом до завтра, Петрович крикнул дежурного:

– Братец! Не поможешь устроиться на ночлег? На дорогу домой уже нет сил. Еще одну бессонную ночь мне не пережить.

– Есть у нас такое местечко. Обычно мы его предъявляем при проверках высокому руководству как образцово-показательную камеру временного содержания. Но в остальное время используем для своих нужд.

– Вот и славненько. Веди.

Большая и светлая комната была поделена на отсеки без дверей, в каждом из них стояло по койке, заправленной белоснежным постельным бельем. Погрузившись в накрахмаленные до ломкости простыни одной из них, Петрович с улыбкой вспомнил свою службу в армии срочником.

* * *

Этот великолепный бриллиант необыкновенного желтого цвета с идеальной огранкой таил в себе необъятные возможности, от которых кружилась голова. Стать повелителем всего христианского мира и управлять им разумно и с любовью, подвигая людей к совершенствованию своих знаний и преодолению лености ума. И тогда простые обыватели, познав силу разума, обретут счастье, и все невзгоды бытия: болезни, голод и даже смерть, отойдут на второй план. А добровольный и здоровый аскетизм просвещенных аристократов позволит накормить всех нищих, которые, насытившись и перестав думать о хлебе насущном, также начнут тянуться к учености. И очень скоро, через всеобщее просвещение, на грешной земле воцарится счастливое общество, целью которого будет стремление к познанию истины, а не к увеличению своих богатств.

Взволнованный возвышенными грезами, Жан Поль Батиста нервными шагами мерил двор монастыря. Окидывая взглядом каменную кладку стены, он мысленно улыбался своим восхищенным последователям, которых будет сначала сотни, потом тысячи, и наконец – миллионы. Рукава его сутаны будут вечно мокрыми от слез счастья его учеников. У него у самого наворачивались слезы умиления при мысли о том, что всем благам мира он уверенно предпочтет только собственное самопожертвование и самоотдачу, в обмен на земное благоденствие человечества.

Ватикан под его правлением распахнет свои библиотеки и, когда книг не будет хватать, он отдаст приказ об их умножении для всех страждущих познавать премудрости великих мыслителей, и даже тех, которые прежде были запрещены церковью. Разве может быть что-то прекрасней свободы мнения? Ведь только на этой благодатной почве возможно рождение истины.

Жаль, Авелин не доживет до этого прекрасного времени. При мысли о ней сердце больно сжалось в груди. Бедная девочка пришла в его судьбу, чтобы открыть ему мир любви и… умереть. У каждого живущего на этой земле есть свое предначертание, и ее жертва не пройдет даром. Она останется великой тайной и значительной частью пути его и всего людского рода к совершенному миру, населенному благочестивыми потомками Адама и Евы. Если бы она знала и могла понять все его – Жана Поля – переживания, то смирилась бы и даже возрадовалась своей участи.

Ее мучения прекратятся сегодня, а он незамедлительно с этой минуты начнет свое трудное восхождение к вершине, которая позволит ему донести до мирян всю бездну премудрости человеческого мышления.

А епископ? Он стар. Его необходимо будет подержать какое-то время на расстоянии, пока Господь не определит его разложившуюся от вожделений душу в ад.

Ночь сменилась серым утром, и Жан Поль отправился в главный собор Лиона, чтобы проделать необходимые приготовления к суду инквизиции.

– Мой добрый ангел, я ждал вашего появления, – дряхлый епископ с гадкой улыбкой протянул свою костлявую руку для поцелуя.

Жан Поль отшатнулся.

– Прости. Я нанес столько ран твоему нежному сердцу, – и опустил руку вниз. – Только не забудь поцеловать мой перстень в присутствии суда и собравшихся зевак, когда будешь приветствовать меня на постаменте.

Елейно-шутливый тон старого духовника заметно удивлял толпившихся неподалеку монахов, которые привыкли видеть его вечно злобным и раздраженным.

– Ну, что же мы стоим, братья мои? Нам следует подготовиться к сегодняшнему событию. Судебный процесс будет кратким и справедливым, так как обвиняемая признала свою вину. Необходимо снабдить место казни не только хорошо просушенным хворостом, но и нашими духовными усилиями, чтобы очищенная телесными страданиями душа осужденной все же попыталась, при нашем посредничестве, попасть в рай.

С этими словами Епископ направился к выходу из собора. Остальная процессия потянулась за ним.