Анти-Клаус

Ящик была заперт, и замок сильно заржавел, но Буб нашел длинную отвертку и после долгого пыхтения и обильного мата, нам удалось взломать крышку. Внутри была коллекция костей, аккуратно завернутая в мягкую серую ткань; семь стеклянных баночек, содержащих какие-то порошки; и пять почерневших колокольчиков. Джерри поднял одну из стеклянных банок и вгляделся в сделанную от руки надпись. «Прах Человеческий».

— Это что, магические причиндалы? — сказал Буб.

— Похоже на то. Вы когда-нибудь слышали о Сатане с Сэд-дог ривер?

— Я рос не в этих краях. Родом из Орегона я. — покачал головой Буб.

— Предполагается, что он жил в этой хижине. Убил двадцать семь детей, отрезав им головы.

— Ни хера себе.

— Давайте выпьем. — сказал Джерри и закрыл ящик. — Я считаю, это может кое-чего стоить. Кто знает, может городской музей Розо заинтересуется в покупке.

— Ты так думаешь? Они даже говорить не хотят о том, что произошло в ту ночь, уж тем более вспоминать.

Мы взяли старый ржавый ящик в Розо и показали его Джону Шуксу.

— Ну вот, — сказал он, перебирая её содержимое с нескрываемым торжеством. — Говорил я вам, что это не россказни.

Альма Линдемут сморщила нос от отвращения.

— Выглядит ужасно. Что вы собираетесь с этим делать?

— Продадим, скорее всего, — сказал Джерри.

— Только не в Розо, — сказал Джон Шукс. — Это всё равно, что пытаться продавать обломки самолета жителям Нью-Йорка.

— Мне кажется, нам стоит точно выяснить, что всё это такое, — предложил я. — То есть, если Сатана пользовался этим, чтобы увеличить урожай пшеницы, то как это всё работает?

— Ему повезло с погодой, вот и всё. — сказал Джерри. — Ты же не думаешь всерьез, что Человеческий Прах и старые кости могут повысить урожай зерновых?

— Мне просто интересно, что за ритуал он проводил. И не будь таким пренебрежительным. Я видел документальный фильм о Модоке-Чудотворце, и он тоже использовал кости, порошки и круги в грязи. Он час вызывал ливень, и когда дождь начался, то лил три недели без перерыва.

— Да, ладно. Где ты это видел, на телеканале Дискавери?

— Как хотите, но я по-прежнему думаю, что мы должны к этому приглядеться. Полагаю, это может помочь нам заставить сосны расти быстрее?

— Хорошая почва, хорошее освещение, регулярное количество осадков — вот, что заставляет сосны расти быстрее. — Джерри поднимал одну баночку с порошком за другой: — «Неразбитое Зеркало», «Зола Рябины», «Цвет Мушмулы», «Чернокорень», «Серная Соль» и «Сушеная Кровь Лягушки».

— Ну, скорее всего, ты прав, — сказал я ему. Но всё равно не мог отделаться от чувства, охватившего меня в сгоревшей хижине на Сэд-дог ривер: как кто-то приближается ко мне сзади и дышит мне в шею.

На следующий день нас снова вызвали в Сент-Пол. Поскольку, видимой перспективы заработать на ящике Сатаны не было, Джерри позволил мне забрать его. Я завернул ящик в местную газету и упаковал его в чемодан, вместе с моими свитерами в косичку.

Даже в городе было всего минус 5, и когда я вернулся в Мэйплвуд, соседи счищали с подъездных дорожек свежевыпавший снег. Мы жили вблизи Мэйплвудского поле для гольфа — маленький район в виде замкнутой петли из шести домов. Я припарковался; дверь открыла Дженни, одетая в джинсы и красный свитер с оленями, её светлые волосы, сияли в лучах зимнего солнца. После, прибежали Трейси и Майки, и это было похоже на одно из тех семейных воссоединений, что вы привыкли видеть на обложке «Saturday Evening Post».

Мой сосед Бен Келлерман поднял свою шерстяную шапку, обнажив лысую макушку и крикнул:

— Возвращайся в свой лес, Джек!

Это была наша шутка, взявшая начало от одной песни Робби Робертсона про деревенщину, который пытается преуспеть в городе.

Дома было тепло и уютно, а на ужин были курник и засахаренный ямс. В семь часов я отвел Трейси и Майки наверх, и присев на край кровати Майки, читал им истории про Санта Клауса. Про веселого толстого мужика с большой белой бородой, а не про того, о котором мне рассказал Джон Шукс.

— На Рождество я не буду спать всю ночь, и смогу увидеть, как Санта спускается по дымоходу, — сказал Майки. Ему было семь с половиной, и у него были оттопыренные уши. Он был вихрем энергии в течение дня, но уже в девятом часу вечера начинал клевать носом.

— Я собираюсь испечь ему Рождественский торт, — степенно сказала Трейси. Она была такая милая: худенькая и маленькая, как и её мать, с большими серыми глазами и запястьями такими тонкими, что вокруг них можно сомкнуть руку.

Когда дети были уложены спать, Дженни и я с бутылкой красного вина сидели у камина и разговаривали. Я рассказал ей всё о Сатане с Сэд-дог ривер, и она поежилась.

— Это ужасная история.

— Да, но в ней должна быть доля правды. Всё-таки, мы нашли ящик Сатаны, так что, по крайней мере, он существовал, даже если к росту урожайности он не причастен.

— Не знаю, зачем вы забрали ящик с собой. Он омерзителен.

— Это всего лишь старая заплесневелая коллекция разных порошков и костей.

— Каких костей?

— Откуда мне знать? Собачьих, наверное.

— Я не хочу, чтобы это находилось в доме.

— Ладно, я поставлю его в гараж.