Анти-Макиавелли, или Опыт возражения на Макиавеллиеву науку об образе государственного правления

которые овладели новыми землями, так и тем, которым надо утвердится в своем владении.

Рассмотрим эти вопросы в перспективе возможных последствий от принятого решения.

Первый его вопрос следующий: должен ли государь обезоружить народ, который

он себе подчинил?

При ответе на это стоит учитывать, что способ формирования армии со времен

Макиавелли существенно изменился. Государство всегда хорошо защищено такой армией,

которая, содержась в порядке и страхе, бывает иногда слабой, а иногда сильной, от толпы

же вооруженных поселян ничего хорошего ожидать нельзя. Хотя во время осады и

принимаются граждане за оружие, то для того, кто осаждает город это ничего не значит,

поскольку он может устрашить ополчение бомбами и огненными ядрами. Кажется, что

наиболее последовательно было бы разоружить жителей покоренной страны. Римляне,

опасаясь завоеванной ими Британии, и не имея покоя от завоеванного ими народа, решили

сделать их добросердечными и нежными, чтобы этим смягчить их воинственность, что им

и удалось. Хотя корсиканцы очень немногочислены, однако они отважны и

предприимчивы, как и англичане, и я не думаю, чтобы этих каким другим способом,

кроме разума и милости можно было бы укротить. Таким образом, если кто желает

господствовать над этими островами, то, думаю, ему необходимо смягчить нравы

жителей, чтобы обезопасить себя. Но поскольку я рассуждаю сейчас о корсиканцах, то

должен напомнить также и о том, что на их примере мы видеть можем, каким образом на

храбрость и добродетель может влиять любовь к вольности, и как опасно и несправедливо

будет ее притеснять.

Второй вопрос связан с тем, на кого из своих завоеванных подданных должен

опираться государь при освоении им новой державы.

Если кто завладеет каким-нибудь государством с помощью заговора некоторых

граждан, или посредством измены, то в этом случае весьма безрассудно было бы

полагаться на изменников, которые и нового государя могут предать. Напротив, те,

которые были верны прежнему своему правителю более способны остаться верными и

новому, ибо среди них есть люди, которые обладая некоторым имуществом, любят

порядок, и которым каждая перемена приносит вред, хотя, конечно, государю никому не

следует доверяться без предварительного рассуждения.

Но положим, что угнетенный народ, низложивший своего тирана, пригласил на

царство другого государя. В этом случае, я думаю, что последний во всех случаях должен

поступать в соответсвии с тем доверием, которое ему оказали подданные. И если он

обманет их надежды, то это будет ничем иным как неблагодарностью. Это, несомненно,

сослужило бы ему плохую службу. Принц Вильгельм Оранский68 оказывал людям

поручившим ему кормило английского государства как дружбу, так и свое доверие до

конца своей жизни. Те же кто противился ему вынуждены были покинуть страну вслед за

королем Яковом69.

68 Вильгельм III Оранский(1650 – 1702) — штатгальтер Нидерландов, призван был на английский

престол в 1689, после государственного переворота, свергнувшего власть династии Стюартов.

В государствах с выборным управлением, в которых мзбрание зависят от партий,

многое значит продажность людей, взглавляющих последние. Они думают, что новый

государь по восшествии на царство должен притеснять противников его избрания и

благодетельствовать избравшим его.

Польша служит нам в этом случае примером. Там престол продавался столь часто,

что эту продажу можно было устраивать на публичных торжищах. Своей щедростью

польский король может уничтожить все препятствия, стоящие на его пути к власти. Он

может знатные фамилии склонить на свою сторону обещаниями различных должностей.

Но поскольку люди плохо помнят оказанные им благодеяния, то ее надо чаще освежать

новыми дарами. Одним словом, Польская республика подобна бездонному сосуду

Данаид70. Поэтому щедрый король здесь никогда не в состоянии насытить подданых. И

так как он должен оказывать многие милости, ему необходимо иметь средства и на

будущее, чтобы иметь поддержку.

Третий вопрос Макиавелли связан с безопасностью выборного короля. Состоит он

в следующем: лучше ли поддерживать среди подданных согласие, или возбудить между

ними вражду?

Этот вопрос, может был актуален во Флоренции во времена предков Макиавелли, в

наши же дни, не думаю даже, что он вообще будет поставлен. В качестве причины я

приведу лишь в пример Менения Агриппу71, который примирил римский народ с Сенатом.

Впрочем, для республики до некоторой степени необходимо сохранять недоверие между

партиями, ибо если одна партия не будет следить за другой, то республика легко

превратится в монархию.

Некоторые государи думают, что разногласие их министров необходимо для их

собственной пользы. Они надеются быть менее ненавистными, чем противники,

желающие истребить друг друга. Но если эта ненависть так действует, тогда одна может

вызвать другую, которая может оказаться более опасной. Ибо вместо того, чтобы

министрам блюсти общественную пользу, часто происходит то, что они, стремясь вредить

друг другу, постоянно пребывают во взаимной борьбе. В этом случае они будут дела и